Лексикология первого ИЯ (арабский язык)

Алимджанова З.М.
РАЗДЕЛ  1

Лексикология, её место и значение в системе языкознания

Опорно-ключевые понятия: лексикология, словарный состав языка, лингвистическая единица, лексически полнозначное слово, лексикологические работы,  лексикография,  модернизация словаря.

1.1. Лексикология как самостоятельная лингвистическая дисциплина.

«Лексикология» – термин, составленный из двух греческих элементов: lexis (лексис) и logos (логос). Оба слова в древнегреческом языке означали «слово», следовательно, лексикология – это «слово о слове», или наука о словах». [4, 55].  В свою очередь «лексика» (от греч. lexis – способ выражения, слово, оборот речи) – это совокупность всех слов языка, его словарный состав.

Лексикология как самостоятельная лингвистическая дисциплина рассматривает слово как лексическую единицу, как единицу словарного состава языка. Поэтому наряду с «отдельными словами» лексикология изучает и такие сочетания слов, которые по своему значению равны одному слову (лексикализованные сочетания, фразеологические единицы, идиомы).

Общепризнано, что слово представляет собой сложную и многомерную лингвистическую единицу,  в  которой неразрывно связаны две стороны, т.е. наличие внешней звуковой оболочки и его значение. Поэтому большинство языковедов выделяют четыре различных уровня лингвистического анализа слова: 1) фонетический (анализ фонемного состава языка), 2) морфологический (анализ его морфемного строения), 3) лексический (анализ слов в целом как единицы номинации), 4) семантический или семасиологический (анализ смысловой структуры слова) [1, 36].

Становление лексикологии происходило и происходит в трудных условиях. Эти трудности заключаются в большом количестве  и разнообразии единиц, составляющих объект изучения, нечетком и непостоянном перечне объектов исследования и несовершенстве существующих методов изучения как слова, так и словаря в целом.

Слово выступает как необходимая единица языка и в области лексики (словарного состава) и в области грамматики (грамматического строя), поэтому многие языковеды вообще отрицают правомерность существования лексикологии как особой лингвистической дисциплины. Однако лексикология как учение о составе и системе словаря и о слове – его основной структурной единице – все же имеет свой материал, свой метод и свой объект исследования.

Практический опыт лексикологических исследований определил лексикологию как комплексную науку, основная задача которой – синхронное описание лексики языка в целом, с исследованием некоторых закономерностей её изменения. Из четырех разных уровней анализа слова – фонологического, морфологического, лексического, и семантического – лексикология полностью использует два последних и отчасти второй. Объектом изучения лексикологии являются лишь лексически полнозначные слова, которые самостоятельно выделяют объекты, обозначая вещи, явления, свойства, процессы и тем самым обладают лексическим значением. Не изучаются в лексикологии местоимения, лексически неполнозначные слова (собственные имена), а также служебные слова, которые несут грамматическую функцию.

Слово как основная реальная единица языка, имеющая самостоятельную ценность, обладает лексическим значением, а поэтому в круг лексикологических вопросов входит и исследование проблем лексической семантики. Будучи основной структурной единицей языка, слово имеет семантическую ценность и вне функционирования его в определенных синтагматических конструкциях. Поэтому такие вопросы лексической семантики, как природа и типы лексического значения слова, проблемы однозначности и многозначности слова, лексической омонимии и синонимии и некоторые другие также входят в компетенцию лексикологии в широком понимании этого термина.

1.2. Исследование вопросов лексикологии в арабском языкознании.

Основным недостатком выполненных к настоящему времени лексикологических работ считается то, что разнообразные процессы в лексике всего лишь группируются и объясняются, а это почти не отражает специфических особенностей лексической структуры языка в целом. Поэтому в глазах некоторых исследователей лексикология поневоле превратилась просто в лексикографию, занимающуюся  построением нечетких перечней определенных  величин.

Неудовлетворительное качество лексикологических работ объясняется тем, что лексика представляет собой открытую, находящуюся в состоянии постоянного изменения систему. Любая современная работа, ставящая своей целью описание или исследование одного из уровней арабского литературного языка, невозможна без учета взглядов и теорий арабского классического языкознания. Тонкие знатоки и ценители арабского языка, средневековые языковеды проводили скрупулезный учет языковых фактов, а затем стремились привести их в систему и проанализировать. В этом случае следует особо подчеркнуть значение традиционной арабской грамматической теории, положения и концепции которой сохраняют свое значение не только в силу того, что грамматический строй литературного языка не претерпел каких-либо изменений со времени их создания, но и точностью и стройностью созданной теории, ее очевидным соответствием языковым фактам. Именно поэтому в самих арабских странах грамматика литературного языка в основном излагается в формулировках данных средневековыми языковедами, а наиболее авторитетные грамматики европейских арабистов неизменно учитывают старые грамматические положения [1, 7].

Классифицируя цикл языковедческих наук, средневековые филологи отдавали предпочтение грамматике перед лексикологией. По их мнению, различие между грамматикой /عِلْمُ النَحْوِ/ и лексикологией (лексикографией) /عِلْمُ اللُغَةِ/ состоит в том, что объект изучения первой – универсальные вопросы, объект же второй – частные явления. В связи с такой постановкой вопроса выявляется и наиболее заметное методологическое различие между лексикографией и лексикологией, где господствует аномалия /السَّماع/, и циклом грамматических наук, где основное место принадлежит аналогии /القِيَاس/.

Разрозненные и интересные высказывания по проблемам отдельного слова и словаря в целом встречаются в общеграмматических трудах, сочинениях по стилистике и риторике, в словарях и особенно в предисловиях к ним, в толкованиях Корана, в общефилологических трактатах и др. Уже Сибавейхи (ум. в 796 г.) в своем грамматическом трактате «الكتاب» наметил основные семантические группы слов, указав, что как различие звучания может сопровождаться различием значения (  جلس -«сидеть» и  ذهب - «уходить») или же тождеством значения (ذهب и  انطلق  «уходить»), так и тождественное звучание также сопровождается разными значениями   (وجد علي  «сердиться» и  وجد «находить»). Этот труд  является итогом изучения и описания арабского языка его предшественниками и главным трудом по арабской грамматике, во многом определившим дальнейшее развитие традиционной арабской филологии. В настоящее время книга является также неоценимым источником для истории арабского языка. Постепенное накопление наблюдений способствовало последующему обобщению материала и созданию теоретических работ по проблемам отдельного слова и словаря в целом.

Совокупность теоретических вопросов, относящихся к лексикологии, начиная с XI столетия вплоть до настоящего времени, рассматривается в арабском языкознании в разделе, который именуется "فِقْه اللغةِ". В целом данный термин соответствует современному понятию «общее языкознание», однако в какой-то степени он может идентифицироваться и с термином «философия языка».

1.3. Характеристика основных работ по арабской лексикологии в арабском традиционном классическом языкознании

Первые наиболее известные работы в области лексикологии относятся к концу X-началу XI столетия: до их появления теоретическое исследование языка ограничивалось описанием исключительно грамматических явлений. Наиболее широким признанием пользуется книга Ибн Джинни (ум.в 1002г.)  "الخَصائِصُ"«Особенности». В этой работе впервые освещены общие и специальные вопросы арабского языкознания, такие как проблема связи слова и значения, словообразовательной структуры, роль аналогии   и аномалии в языке, проблема вариантности слова  и др.

В другой книге, автором которой является  Ибн Фарис (ум. в 1004г.) «الصَّاحِبي»  рассмотрены такие вопросы как объем словарного состава арабского литературного языка, исконная и заимствованная лексика, прямое и переносное употребление слова, проблемы многозначности, омонимии, синонимии, глагольного и именного словообразования и др.

Своеобразной энциклопедией средневековых лексикологических знаний является книга  "المِزْهَر في عُلُومِ اللغةِ و أنْواعِهاِ"  «Лира словесных наук и их разновидностей». Ее автор Дж. Ас-Суюти /1445-1505/, широко эрудированный и разносторонний ученый, в полном объеме собрал и представил в систематическом виде взгляды языковедов по различным проблемам арабского языкознания и, особенно, лексикологии, где они занимают большую половину книги.

Наряду с работами, охватывающими широкий круг вопросов, арабское языкознание насчитывает немало работ и по частным проблемам лексикологии. Следует упомянуть книгу лексических заимствований Аль- Джавалики /1073-1144/  "المُعَرَّبُ من الكلامِ الأعْجَمِي"  «Арабизированные слова из иностранной речи». В работе представлен список иноязычной лексики в алфавитном порядке с указанием на источник заимствования, с интересным теоретическим предисловием, в котором говорится о причинах и условиях заимствования слов.

Широкой известностью пользуются также труды других ученых-языковедов, такие как  "كِتابُ الزِّينَةِ"  «Книга украшения» шейха Абу Хатима Ар-Рази /ум. в 933г/; книга  "فِقْهُ اللغةِ و أَسْرارُ العربيةِ"  «Изъяснение сущности языка и познание сокровенного в арабском» Саалиби /961-1037/ и др.

Из проблем чисто лексикологических наиболее полно разработаны вопросы выделения пластов в лексике (классическая, или литературная лексика в противопоставлении разговорной, исконная и заимствованная лексика и другие). Весьма обстоятельно рассматривались вопросы лексической семантики: арабские филологи оперировали такими терминами как  "الحَقيقَةُ" «прямое значение слова»,  "المَجاز" «переносное употребление слова»,   "المُشْتَرَكُ اللَفْظِي" «омонимия»,  "التَّرادُف" «синонимия» и др.

Современное арабское национальное языкознание практически  идет в русле традиционных взглядов. В большинстве работ современных авторов заметно стремление продолжать старую лингвистическую традицию. Сейчас наибольший интерес в среде языковедов проявляется к вопросам,  связанным с пополнением арабского языка необходимой научной и технической терминологией. Начиная с небольшого очерка известного деятеля эпохи нового арабского возрождения  Ибрагима Аль Язиджи /1847-1906/ под названием «Язык и эпоха», в арабском мире появилось множество работ о том, как арабский язык должен отвечать на запросы времени, особенно в области терминологической лексики. Следует упомянуть работы таких ученых как Дж.Зейдан - «Философия  языка и арабская лексика»,  Махмуд Теймур «Проблема арабского языка», Абдуллох Амин «Словообразование», Абдулькодир ал-Магриби «Словообразование и заимствование» и др.

Широкий круг вопросов рассматривается в работах современных европейских и американских арабистов – языковедов, таких как очерк В.Монтея  «Современный арабский язык», статьи Г.Вэра,  работа И.Фюка   "العربية" и др. Специально вопросам обновления литературного словаря посвящена содержательная работа Я.Стеткевича. Среди прочих разделов выгодно отличается глава о словообразовательной аналогии  «ألقِياس».

 Крупные работы последнего времени наряду с изучением языковой ситуации в арабских странах стремятся выявить и объяснить формирование новых качеств литературного языка, отход его от классических норм, исследовать значение в этом отходе диглоссии и билингвизма. В частности, широко рассматривается процесс модернизации арабского словаря посредством словообразования (морфологическая деривация и словосложение),  семантической деривации и заимствований. Разработанная общими  усилиями совокупность теоретических и практических проблем арабской лексикологии дает полную картину эволюции арабского словаря и его сегодняшнего состояния [1, 14].

С середины XX века арабская лексикология и лексикография обогащаются фундаментальными исследованиями российского ученого-востоковеда, профессора В.М. Белкина (1923 - 2000). Необходимо особо отметить его труд «Арабская лексикология» (изд. в 1975г.), в котором автор всесторонне  исследует целый ряд вопросов арабской лексикологии, связанных с формированием и функционированием современного арабского литературного словаря. В работе широко использованы труды не только современных арабских, европейских и американских филологов-арабистов, но и классическое арабское лингвистическое наследие. В Киеве выходят фундаментальные труды В.С. Рыбалкина, выпускника Восточного факультета ЛГУ, посвященные анализу и оценке арабской лексикографической традиции. [2, 60]

ВОПРОСЫ СЕМИНАРА:

1.     Предмет и задачи  лексикологии.

2.    Лингвистический анализ слова.

3.    Труды арабских ученых- языковедов.

4.    Основные недостатки лексикологических работ.

5.    Вклад европейских ученых-востоковедов в современную лексикологию.

ЛИТЕРАТУРА

1.    Белкин В.М.  Арабская лексикология. М., 1975.

2.    Белова А.Г. Введение в арабскую филологию. М., 2003.

3.    Гранде Б.М. Арабская грамматика в сравнительно- историческом освещении. М., 2001.

4.    Реформатский А.А. Введение в языковедение, изд. IV. М., «Просвещение», 1967.

РАЗДЕЛ  2

Арабское  слово как единица языка

Опорно-ключевые понятия: слово,  морфема, основа слова, семантическое тождество, внешняя и внутренняя флексия, лексикализованное  словосочетание.

 2.1. Определение понятия «слово» в современном языкознании.

Слово – наиболее конкретная единица языка, основной функцией которой является номинация (называние). Словами мы называем вещи, явления, существа. В отличие от морфем, минимально значимых единиц языка, слово самостоятельно, грамматически оформлено по законам данного языка и обладает не только вещественным, но и лексическим значением [4, 58]. 

«Слово» является  основным объектом изучения в лексикологии. «Лексическое слово» - это самостоятельная грамматическая единица, выделенная на морфологическом уровне.

В арабском литературном языке выделить отдельное слово для изучения нетрудно: оно характеризуется тесным взаимопроникновением образующих его морфем, которые поддерживают единство слова и цельность. Но, бывают случаи, когда определить количество слов в речи является спорным. Например, три слова в обороте  من القاهرة / предлог من, артикль ال, имя   قاهرة /; в другом сочетании بسبب  два слова / предлог ب  и имя  سبب   /, хотя с произносительной точки зрения данные сочетания могут быть представлены как единые комплексы «minalqahirah »   и  «bisabab» [1, 15] .

  В арабском литературном языке возникает вопрос в отношении артикля  ل أ, союзов  ف   и  و, предлогов типа ب и ل, сравнительной частицы  ك  и некоторых других единиц, относимых к разряду  الحرف, а также в  связи с так называемыми слитными местоимениями. Ученый Сибавейхи, например, называет их словами / короткие слова /. Иначе решает вопрос Б.М.Гранде: подобные служебные частицы лишь показывают взаимоотношения между другими словами и словосочетаниями.

Проблема разграничения слова и морфемы появляется при рассмотрении слитных местоимений. По этому поводу Б.М.Гранде замечает, что они не имеют самостоятельного существования и образуют с предшествующим глаголом, именем, предлогом одно слово [2, 373]. Такую же мысль высказывают и другие арабисты, как Габучан Г.М. и Ковалев А.А. Следовательно, единица كتابها  «ее книга» должна быть рассмотрена как одно слово.

2. 2. Проблема  выделения основы арабского слова

Понимание слова как элемента мысли обычно связывается с основой слова. Это та часть слова, которая остается при вычете так называемых грамматических или формообразующих элементов. В арабском языке основа выделяется отбрасыванием падежной флексии, например, основой для имени единственного числа “кitabun” (книга) считается отрезок «кitab», -а для его множественного числа  «кutubun» (книги) – отрезок «кutub».

Основа глагола выделяется отбрасыванием аффиксов лица, числа, рода и для формы перфекта "كَتَبَ"  (писать) она будет представлена элементом katab, а для имперфекта  يَكْتُبُ    (он пишет) основа представлена отрезком – ktub . Как пишут Габучан Г.М. и Ковалев А.А., существует точка зрения о том, что «если рассматриваемые единицы имеют разные основы, то они являются разными словами», и что «число разных основ может определить количество разных слов» [3, 49].

Все арабские слова можно разделить на два больших класса: те, что морфологически варьируются (имена, глаголы) и те, что имеют стабильную морфологически неизменяемую форму (предлоги, союзы, наречия, частицы). Арабское слова в структурно – грамматическом плане  подвижно и динамично: грамматические изменение в нём протекают как путём внешнего наращивания аффиксов на основу, так и при помощи внутренней флексии, причем для одной и той же исходной основы они могут быть совмещены. Сравните образование множественного числа имён:  قِطارٌ -  قِطاراتٌ –  قُطُرٌ (поезд)      مُشْكِلَةٌ –  مُشْكِلاتٌ -  مَشاكِلُ   (проблема). При этом разбитое множественное число имени нередко дублируется несколькими формами, например, ед.  بَحْثٌ «исследование», мн.  بُحُوثٌ،  أَبْحاثٌ. Эти примеры показывают, что одна и та же  грамматическая категория может образовываться  разными способами.

Известно, что существование слова в виде различных его грамматических форм, не нарушает тождества слова и данное слово в любой грамматической форме остается все тем же словом, а потому арабскому слову могут принадлежать несколько разных основ. В этой связи очень спорным представляется категорическое утверждение, что слово как лексический элемент формально умещается пределах основы.

Грамматическая «завершенность» слова особенно важна для арабских слов с простыми, нерасширенными  основами: снятие внешних морфологических флексий вообще снимает грамматическую характеристику основы, лишая ее каких-либо примет принадлежности к определенной части речи:  بَدَلَ «заменять», بَدَلٌ «замена»; أجَل «да», أجَلٌ «промежуток времени»;   أحْسَنَ «делать хорошо»,  أحْسَنُ «лучший».

Рассматривая подобные случаи, арабские языковеды отмечают, что    فَعَلْ  فَعِلْ  فاعَلْ  فَعْلَلْ  أفْعَلْ     являются общими для глагола и имени, различаясь конечными флексиями. Слово в полной своей форме обладает четко выраженными категориальными признаками, характеризующими его как определенную часть речи. При этом особенно ярко выступает противоречие описанного выше способа выделения основы для двух разных разрядов слов – имен и глаголов.

Рассмотренный материал показывает, что стремление выделить в пределах слова чисто грамматические элементы путем его формального членения противоречиво. Невозможно категорически утверждать, что лексическое значение слова связано исключительно с основой слова как стабильным элементом определенных грамматических парадигм [1, 21].

2. 3. Слово и  лексикализованное словосочетание

Далее возникает вопрос о разграничении понятий «слово» и «словосочетание». К лексическому слову под терминами «составное слово», «композита», «эквивалент слова» или «лексикализованное словосочетание» приравниваются единицы большие, чем слово, так как они выражают одно понятие, обладают смысловой цельностью и семантически эквивалентны слову. В разряд лексических слов по нечетким признакам зачисляются разные типы синтаксических единиц, называемые прилагательными либо сложными существительными. При этом имеются в виду двусоставные наименования типа изафета со словами     / ذُو/  ذَاتٌ / غَيْر ٌ  شِبْه  / صاحِبٌ /  عَدَمٌ     .

В процессе разъяснения употребления таких существительных как أَبٌ /        أُمٌّ  / إِبْنٌ  / أَخٌ  / أُخْتٌ  / صاحِبٌ    в одном случае утверждается, что эти имена абстрагировались до значения словообразовательных морфем; в другом же случае считается, что они обобщают свое значение до степени словообразовательных частиц и что они употребляются в составе некоторых застывших словосочетаний, которые передают одно понятие и являются неразложимыми. Ряд сочетаний этого рода служит стилистическим средством для образного, метафорического наименования, например: сфинкс («отец ужаса») -  أبو الهول ; бородач –ابو لحية  ; горожанин – إبن مدينة; дорожка, тропинка – بنت الطريق ; Мекка («мать селений») – أم القري.  Все эти метафоры исходят из образной структуры соответствующего слова и свойственного ему признака:أبٌ  - это тот, кто является причиной чего-либо, أمٌّ - то, что является последствием чего-либо, أخٌ - то, что является неотъемлемым признаком чего-либо и т.п. [1, 24].

 Тем не менее, такие конструкции  нельзя отождествлять со словом, в том числе со сложным словом. В арабском языке существует четкая граница между сложным словом как цельнооформленной единицей и словосочетанием как синтаксической единицей, между членами которой есть грамматическая связь. В приведенных выше примерах члены конструкции находятся в сопряженном состоянии. В арабской грамматике оно называется «истинным примыканием» (إضَافَةٌ حَقِيقِيةٌ). Этому типу «истинного примыкания» противопоставляются конструкции с «формальным примыканием» типа (إضَافَةٌ لَفْظِيَّة ) ٌ – جَمِيلُ الوَجْهِ «красивый лицом», где связь компонентов более неразрывна, но вместе с тем с грамматической точки зрения не дает основания рассматривать подобные образования как слова, а не как словосочетания.

ВОПРОСЫ СЕМИНАРА:

1.    «Слово» с лингвистической точки зрения.

2.    Роль служебных лексических элементов.

3.     Суть проблемы разграничения слова и морфемы.

4.    Понятие «основы арабского слова».

5.    Различие между понятиями «сложное слово» и «словосочетание».

Литература

1.     Белкин В.М. Арабская лексикология.  М., 1975.

2.    Гранде Б.М. Арабская грамматика в сравнительно-историческом освещении.  М., 2001.

3.    Габучан Г.М., Ковалев А..А. О проблеме слова в свете фактов арабского литературного языка. В сб.: «Арабская филология». Изд. МГУ, 1968.

4.    Реформатский А.А. Введение в языковедение, изд. IV. М., «Просвещение», 1967.

РАЗДЕЛ  3

Явление лексической вариантности в арабском языке

Опорно-ключевые понятия: варьирование слов, фонематические варианты, грамматические варианты, орфографические варианты, фонетическая субституция,  ошибочная вокализация.

3. 1. Территориальное фонематическое варьирование слов.

     Арабская литературная норма на лексическом уровне допускает существование слов с некоторыми отличиями в отдельных элементах основ слов. Эти частные различия не отражаются на лексических значениях, поэтому не нарушается тождества слова. Как правило, они связаны с расхождениями в вокализации согласных основы слова, реже с различиями одной из согласных фонем, а также с различным оформлением слова по грамматическому роду или типу склонения.

Различные варианты слова, когда слово остается «тождественным себе, одним и тем же словом, несмотря на возможность изменений как его звуковой оболочки, так и его морфологического строения» [1, 43], обозначались термином لغات  который в контексте данной теории следует понимать как один из диалектных вариантов слова. Явление лексической вариантности широко отмечалось древними арабскими языковедами. Представители традиционного языкознания признавали, что форма может изменяться, а слово оставаться тем же, и что случаи, когда встречаются два или три варианта одного слова, бесчисленны, как например  صِرَام ، صَرَام (суровый),  زَجاج ،  زِجَاج  ، زُجَاج  (стекло).

Здесь следует учитывать фонетическую систему территориальных диалектов, когда одна и та же классическая фонема в связи с фонетической системой данного диалекта может реализоваться по-разному, а иногда заменяться другой. Это явление принято современной литературной нормой и может считаться одним из признаков территориальных вариантов арабского литературного языка. Подобное фонематическое варьирование характеризует не отдельные слова, а относится ко всей литературной лексике, т.е. характеризует территориальные варианты на фонетическом, но не на лексическом уровне.

Графическая реализация одной и той же фонемы в заимствованных словах осуществляется в соответствии с принятыми нормами в устной литературной речи, в связи с чем появляются территориально-дифференцированные графические варианты слов. Например, иноязычная фонема /g/ соответственно передается в арабском письме буквами  ك ,ق , ج, а иногда (в Сирии и Ираке) через غ. Сравните: таможня -   جُمْرُكٌ(gumruk, qumruq, kumruk), сигарета – سِجَارَةٌ (sigara, sikara, siqara).

От разных однокоренных основ могут образовываться слова с тождественными значениями и частичными расхождениями в своих основах, например مَتْحَفٌ  от  تُحْفَةٌ  «редкая вещь, диковинка»,  مَُتْحَفٌ   от  أَتْحَفَ «дарить редкую вещь».

Имеет место словообразовательная синонимия:  عَالِمٌ - عَلِيمٌ - «знающий», قَادِرٌ - قَدِيرٌ - «могучий»; словообразовательные дублеты:  مِفْتَحٌ - مِفْتَاحٌ - «ключ», مَقَالٌ - مَقَالَةٌ-  «статья» и др.

К числу общелитературных вариантов невозможно отнести ряд слов или, как их называют, «языковых ляпсусов», нередко встречающихся в речи дикторов радио и телевидения, например تَجْرُبَةٌ вместо تَجْرِبَةٌ - опыт; دَسْتُورٌ вместоدُسْتُورٌ  - конституция; مَنْطِقَةٌ     вместо   مِنْطَقَةٌ - регион, зона;     كَهْرُبَاءُ вместо   - كَهْرَباَءُِ электричество; دَوْليٌّ   вместо     دُوَليٌّ   - международный   [2, 28].

3. 2. Типы варьирования основ слов

В арабском языке в основах слов выделяются четыре вида вариантов, а именно: 1/ фонематические, 2/ фонетические, 3/грамматические, 4/орфографические.

     Фонематические варианты слова, суть которых сводится к частичным различиям в фонемном составе, представляют собой наиболее многочисленную и типичную группу. Чаще этот тип варьирования встречается в простых именных основах:  أُذْنٌ، ُنٌأذُ (ухо),  خَطْوَةٌ، خُطْوَةٌ (шаг).

Варьирование гласных основы присуще также многим глаголам:  غَفَرَ فَرِغَ (быть пустым),كَمَلَ  كَمِلَ، كَمُلَ (быть полным). Так как типовая гласная основы имперфекта чаще определяется гласным основы перфекта, то во многих случаях возникает вариантность соответствующих перфектных основ: يَفْرُغُ، يَفْرَغُ/   يَكْمُلُ، يَكْمَلُ.

Фонетические варианты обозначаются в арабском языкознании термином "الإبْدالُ اللُّغَوِيُّ" (лексическая субституция) и сводятся к замене букв и постановке одной буквы на место другой, причем остальные согласные остаются без изменений, например:  بُرْتُقال – بُرتقان (апельсин),  عنوان-علوان (адрес)   فِنْجَانٌ – فِنْجَال ,ٌ   (чашка).

Заметное место занимает чередование эмфатических согласных и соответствующих простых:  صِرَاطٌ -سِرَاطٌ     (путь), فُسْتَانٌ – فُسْطَانٌ (платье).

К числу вариантных форм арабы – языковеды единодушно относили также пары  فُومٌ - ثُومٌ «чеснок», جَدَثٌ - جَدَفٌ «могила»,  قِمَّةٌ - قِنَّةٌ «вершина» и др.

Особенно характерным в плане фонематического варьирования является чередование слабых و /ي  :   كُلْيَةٌ –  كُلْوَةٌ (почки)    قُنْوَةٌ – قُنْيَةٌ (собственность).

Фонетическая вариантность слова вытекает из разной звуковой реализации одного и того же фонетического элемента. В одних случаях это выражается в реализации «хамзы» в определенных словах или в превращении ее в долгий гласный в тех же словах, в результате чего появляются вариантные пары типа: بِئْرٌ – بِيرٌ - колодец;  نَبِىءٌ – نَبِيٌّ пророк; رِئاسَةٌ - رِياسَةٌ председательствование. Появление фонетических вариантов объясняется также параллельным использованием обоих способов устранения стечения двух согласных в начале заимствованных слов: فَرَنْسِيٌّ - إفْرَنْسِيٌّ - французский;  رُزٌّ – أَرُزٌّ - рис;  نَمُوذَجٌ – أُنْمُوُذَجٌ - образец.

Грамматические варианты характеризуются способом грамматического оформления основы и принадлежат лишь именам. Грамматическая вариантность выражается в различии по грамматическому роду и связана с наличием или отсутствием суффикса женского рода   ة-: خَمْرَةٌ - خَمْرٌ    (вино),  سِتارٌ - ةستار (занавеска);  عَصًا   -  عَصَاةٌ  (палка).

Грамматико-морфологические варианты, как другая разновидность грамматического варьирования, характеризуются склоняемостью или несклоняемостью имен. Как известно, наличие алифа в окончании свидетельствует о нефлектируемости слова, а тамарбуты - дает возможность склонять слово: كَمَنْجَا - كَمَنْجَةٌ - скрипка; فِرَنْدَا - فِرَنْدَةٌ   - веранда;  فَرَنْسَا -  فَرَنْسَةٌ      - Франция [2, 32].

3. 3. Основные предпосылки возникновения варьирования слов

Широко представленное в литературном языке фономорфологическое (орфографическое) варьирование слов объясняется фактом существования различных племенных наречий. В некоторых племенных диалектах закрытый слог предпочитался открытому, бедуинские племена склонялись к дамме, а оседлые к кясре [4, 149]. Особенности различных диалектов смыкаются с территориальной вариантностью: басрийскому حِمَّصٌ  - «горох» соответствует куфийскоеحِمِّصٌ  , перешедшее в современных диалектах в حُمُّصٌ. Многие варианты возникли в языке поэзии, для необходимости соблюсти размер или рифму. Таким образом, литературная практика допускает выбор того или иного варианта: в Коране равным образом употребляются سِلْمٌ и سَلْمٌ - «мир, спокойствие»,  قَدْرٌ и قَدَرٌ   - «предопределение» и др.  

Варьирование в вокализации связывается также и с процессом ассимиляции заимствованных слов в результате выравнивания их по арабским моделям. В словаре сохраняется частично освоенная и вполне ассимилированная форма:  خَاتِمٌ-خَاتَم ٌ - перстень;   شَطْرَنْجٌ- شِطْرَنْج ٌ - шахматы.

Арабский словарь дает значительное количество вариантов разных морфологических рядов. Широко представленная в арабском словаре вариантность слов прямо связана с формированием литературного словаря на базе разноплеменной лексики, в которой широко представлены параллельные формы. Эти варианты дошли до наших дней благодаря лексикографам. Однако для широкоупотребляемых слов вариантность снимается. Так из следующих вариантов употребляются только первые: 1.مَشْرِق ٌ,  2.مَشْرَق ٌ,  3.مَشْرُق ٌ- «восток»;  1.كَلِمَةٌ,  2.  كَلْمَةٌ, 3.كِلْمَةٌ - «слово» и т.д.

Теоретически все зарегистрированные в словаре вариантные формы слов равноценны и должны употребляться свободно, но некоторые формы обладают разной частотностью. Один из вариантов может отойти на задний план и употребляться лишь эпизодически.

Сегодняшняя языковая ситуация допускает существование литературного языка на фоне диалектов, смешения диалектных и литературных форм. Большое значение имеет и тот факт, что краткие гласные на письме не отмечаются, поэтому часто вычитываются и диалектные слова. Есть и трудности в произношении литературных форм, поэтому в словари проникают и закрепляются разговорные Фомы слов по разным типам варьирования, например, литературное فُلْفُل ٌ, разговорное  فِلْفِلٌٌ - «перец»;  литературное خِوَان ٌ, разговорное خُوَان ٌ - «стол» [2, 35].

ВОПРОСЫ СЕМИНАРА:

1.     Явление лексической вариантности.

2.     Виды вариантов слов в арабском языке.

3.     Различие между фонематической и грамматической вариантностью слов.

4.     Причины возникновения вариаций слов в арабском литературном языке.

5.     Значение племенных наречий в варьировании слов.

6.     Влияние лексической вариантности на формирование арабского словаря.

Литература:

1.    Ахманова О.С. О фонетических и морфологических вариантах слова. М., 1965г.

2.    Белкин В.М. Арабская лексикология.  М., 1975.

3.    Гранде Б.М. Арабская грамматика в сравнительно – историческом освещении.  М., 2001.

4.      الفتح، الخصائص، القاهرة، ١٩٥٦ إبن جنى ابو

РАЗДЕЛ  4

Словарный состав современного арабского литературного языка

Опорно-ключевые понятия: диглоссия, билингвизм, историческая классификация словаря,  классическая лексика, лексическая дифференциация и детализация,   современный арабский словарь.

4. 1. Историческая периодизация арабского словаря

История литературного языка, а значит и словаря, тесно связана с развитием экономической, общественной, культурной жизни. Именно в лексике каждого языка отражается состояние общества. На формирование словарного состава арабского литературного языка кроме всего прочего  большое влияние оказала диглоссия - существование единого литературного языка, как сугубо письменной формы на фоне территориальных диалектов как исключительно разговорной формы, а затем и билингвизм – широко представленное в истории арабских стран двуязычие [1, 36].

Изменения в политическом, экономическом, культурном состоянии общества были абсолютно безразличны для консервативной арабской фонетики и грамматики, но эти явления в развитии общества находили свое прямое отражение в уровне лексического развития арабоязычной среды. Каждая эпоха арабской истории имеет свой собственный словарь. В истории арабской словаря можно выделить четыре крупных периода.

Первый – домусульманский словарь общинно-племенного строя, сохранившийся в произведениях устного творчества и многочисленных анекдотах из жизни бедуинской среды. Вполне очевидно, что этот зарегистрированный словарь непосредственно отражал словарь устной речи. Относится к концу седьмого, началу восьмого века.

Второй период связан с зарождением, развитием и процветанием средневековой арабоязычной цивилизации, когда арабский язык стал международным языком мусульманской учености, государственным языком на завоеванных территориях и официальным языком ислама. Все это заметно сказалось на состоянии его словаря. Нижний хронологический предел этого периода – двенадцатый век.

Третий период (13 – 18 вв.) характеризуется полным застоем и упадком литературного творчества на арабском языке: круг образованных людей, владевших литературным языком, резко сузился и этот язык использовался в основном лишь мусульманским богословием. Прекращение интенсивной литературной деятельности отразилось и на состоянии литературного словаря, диапазоне его применения, забвении значительной его части и наступлении диалектной лексики.

Начало четвертого периода (начиная с середины 19 века) связано с возникновением и ростом национального самосознания в арабоязычных странах и постепенным восстановлением литературным языком утраченных им прав, с процессом создания новой арабской литературы и с использованием языка как орудия науки, техники, искусства и как средства массовой коммуникации.

4. 2. Особенности древнего арабского словаря

Основная и древнейшая часть арабской лексики восходит к семитскому корнеслову. Эта исторически устойчивая часть словаря обозначает, в основном, жизненно важные понятия конкретного окружающего мира: أرض - «земля», سماء - «небо», شمس - «солнце» и т.п. Сюда же относятся и названия представителей растительного и животного мира, номенклатура родства, предметы быта, название органов тела:  قمح - «пшеница», زيتون - «маслины», جمل - «верблюд», حمار - «осел», أب- «отец», أم- «мать»,  رأس - «голова», يد - «рука», دلو - «ведро», صحن «блюдо» и т.п.

Такая лексика считается исконно арабской  и представляет основной пласт словарного состава арабского литературного языка, определяя его самобытность [2, 26].

Определенное значение в формировании древнего словаря сыграли контакты с семитскими языками, особенно арамейским, отчасти эфиопским и древнееврейским, и особенно несемитскими - персидским и греческим византийского периода.

Литературный язык сложился как своеобразный наддиалект, интегрировавший разноплеменные языковые формы. Классическая лексика, представленная в древних словарях сложна и противоречива. Она содержит несходные лексические значения одного и того же слова, вследствие чего возникает полисемия и омонимия, а также разнозвучащие слова, имеющие одно значение, давшее богатую синонимию.

Предметом особого восхищения в древнем словаре была тончайшая лексическая дифференциация и детализация окружающих понятий, как например, деление суток на 24 именованных отрезка времени, 12 из которых относятся к светлой части суток, а другие 12 – к темной их части. Особенно это касается «верблюжьей » лексики, в которой детализируются такие понятия как возраст, различия масти и т.д. Например, فصيل - «годовалый верблюжонок, отнятый от матери», إبن مُخاد - «на втором году жизни», حِقٌّ - «4-х летний верблюд, способный ходить под вьюком» и т. п. В арабском словаре этого периода изобиловали слова со специфическими значениями, которые были непривычны, непонятны и нуждались в объяснениях не только для современного араба, но и для читателя раннего послеклассического периода.

4. 3. Обновление арабского словаря

Фундаментом современного литературного арабского словаря является классическая  и послеклассическая лексика, закрепленная в языке в процессе многовековой литературной практики. В то же время словарь утратил громадное количество исторически устаревшей лексики, обозначавшей отжившие понятия. При этом следует отметить, что слой старой лексики может долго сохраняться в консервативной среде. Современные бедуины, сохранившие образ жизни древних племен, употребляют классические наименования явлений окружающего мира. Общая тенденция в обновлении арабского литературного словаря сводится к стремлению выровнять его по уровню словаря некоторых европейских языков и обеспечить языку осуществление его коммуникативных функций в современном мире. Пополнение словаря определенной лексикой выражается в стремлении найти удобный арабский эквивалент. Так было создано различными способами много неологизмов, таких как باخِرَةٌ - «пароход», شِعارٌ - «герб», مُؤْتَمَرٌ - «конгресс» и т. д. Особое внимание привлекают арабские эквиваленты для общераспространенной политической, экономической и общественной лексики и терминологии интернационального характера, например رَأسْمالِيَةٌ- «капитализм», إشْتِراكِيَةٌ - «социализм», مَدَنِيَةٌ / حَضارَةٌ  - «цивилизация» и т. д. В списках адекватного выражения могут сменить друг друга несколько временных образований. Так, понятие «революция» последовательно передавалось арабскими словами فِتْنَةٌ - قَوْمَةٌ - إخْتِلالٌ - إنْقِلابٌ и, наконец, нашло свой эквивалент в ثَوْرَةٌ .

Литературный словарь может быть классифицирован не только в историческом плане (каждая эпоха имеет свой словарь), но также и в жанрово-стилистическом (каждый литературный жанр имеет свой специфический, стандартизированный словарь). Так, в максимальной мере стандартизован и унифицирован словарь современной прессы.

  Арабский литературный язык, будучи языком по преимуществу письменным, испытывает на всех языковых уровнях сильное влияние классических норм [1, 44]. Старая лексика составляет целый слой слов, их еще называют «мертвыми» словами, употребляемыми в некоторых литературных жанрах, где речь носит торжественный оттенок. Употребление старой лексики связано с лингвистическими вкусами писателей, а также этому содействует структурная общность и единство арабского литературного языка разных периодов его истории.

ВОПРОСЫ СЕМИНАРА:

1.     Факторы, влияющие на формирование литературного словаря.

2.     Основные периоды в истории формирования арабского словаря.

3.     Древний арабский словарь.

4.     Фундамент современного арабского словаря.

5.     Влияние классической лексики на современный словарь.

Литература:

1.     Белкин В.М.  Арабская лексикология. М., 1975.

2.     Белкин В.М. Формирование словарного состава в современном арабском литературном языке. В сб.: «Семитские языки»,  М., «Наука»,1965.

3.     Гранде Б.М. Арабская грамматика в сравнительно-   историческом освещении. М., 2001.

РАЗДЕЛ 5

Арабские словари второй половины XIX века

Опорно-ключевые понятия:  академии арабского языка,  архаизмы, неологизмы,  способы модернизации словаря,  диалектная лексика, региональная литературная лексика,   ассимиляция.

5. 1. Модернизация литературного словаря

В период нового арабского возрождения и закрепления новых слов большая роль принадлежит прессе, через которую деятели науки, культуры, переводчики ввели в оборот множество арабских эквивалентов для современной европейской лексики. В противовес стихийному наполнению словаря неологизмами, ведется целенаправленная работа, которую ведут языковые центры, известные под названием «Академия арабского языка», такие как каирская, дамасская и багдадская академии арабского языка. Ведущая роль принадлежит каирской Академии арабского языка, учрежденной в 1852 году. Главная задача академии заключалась в очищении литературного  словаря от заимствований путем создания их эквивалентов на классической языковой основе. Заимствования рассматривались как крайняя мера. Словарно-терминологическая работа подвергалась острой критике в тех случаях, когда проводился пересмотр проверенной временем, стихийно возникшей и широко функционирующей лексики, не отвечающей, по мнению пуристов, литературным стандартам. Такую лексику заменяли генеалогически безупречными классическими словами, ссылаясь на признанные лингвистические авторитеты прошлого.

С этой позицией академических кругов (а Академия арабского языка на 99% состоит из пуристов) совпадают и выступления современных поборников чистоты литературного языка, которые на страницах прессы осуждают употребление многих послеклассических слов, особенно заимствований из других языков и диалектов. Тем не менее,  усилия обновить словарь за счет архаической лексики в большинстве случаев оказывались бесплодными. Академические неологизмы не находили общественного признания, казались искусственными, не пополняли и не обновляли словарь.

Существуют следующие формальные языковые способы модернизации словаря: 1) семантическая деривация; 2) морфологическая деривация; 3) прямое заимствование иностранной лексики; 4) эллиптирование лексикализованных словосочетаний; 5) словосложение («нахт») [1, 47].

Таким образом, как и во всяком другом языке, обогащение словаря идет либо посредством семантического преобразования уже существующей лексики, либо же пополнением его новыми лексическими структурами, не существовавшими ранее. Для периода второй половины 19 века особое значение приобрели разные виды семантической деривации, за которыми следует морфологическая деривация, при изобилии калек с иностранной лексики, и лишь затем следуют заимствования и зллиптирование и, наконец, отдельные случаи словосложения.

Современный арабский литературный словарь имеет центральную часть лексики, включающую в себя нейтральные слова от дописьменной истории языка; послеклассические слова; классицизмы /периферическая часть/; диалектизмы – слова, полуосвоенные литературным языком, и окказиональные слова- слова индивидуального или академического словотворчества.

5. 2.   Диалектная лексика и литературный язык.

Наиболее сложной проблемой арабского языка является расхождение между литературным языком и диалектами, которое есть на всех уровнях – фонологическом, морфологическом, лексематическом и синтаксическом. Главное место при сопоставлении литературной и диалектной лексики принадлежит тождественным лексическим единицам, имеющим единый корень и полностью или частично совпадающим по своей фонетической, морфологической и семантической структуре (مَبْلغٌ - «сумма», سَبَبٌ - «причина», خَيَّاتٌ - «петли» и др.). Диалектные лексемы часто отличаются от параллельных литературных оппозицией согласных (литературному ج всегда соответствует египетское «g»; литературному ث соответствует в разных диалектах  либо «t» , либо «s»  и т.п.). Характерна для диалектных вариантов и редупликация согласных: литературному فَمٌ соответствует египетское فُمٌّ - «рот»; литературному  دُخانٌ соответствует разговорное  دُخّانٌ - «табак» [3, 17].

Диалектная форма предстает и неосвоенной, например, بايِخٌ - «несвежий»/о пище/ рядом с чисто литературным вариантом  بائِخ ٌ [1, 49].

Во многих случаях проявляются различия на уровне словообразовательной морфологии, когда с литературными формами соперничают разговорные на основе того же корня: بائِعٌ (лит.) - بَيَّاعٌ (разг.) – «продавец»; خَادِمٌ (лит.) -خَدَّامٌ (разг.) – «слуга» и др.

В области глагольной лексики для диалектов характерно преимущественное использование форм второй породы вместо первой и четвертой: ( IV أخْبَرَ ((лит.)  - خَبَّرْ (диал.) – «извещать»; ( IV(  أعْجَبَ (лит.) - عَجَّبْ (диал.) – «восхищать».

Другим важным аспектом является то, что для одного и того же значения употребляются лексемы с разными корнями, каждая из которых неизвестна на другом уровне языка:  رَأَى (лит.) - شَاف (диал.) «видеть», حَقِيبَةٌ (лит.) - شَنْطَةٌ (диал.) «сумка» и др.

Некоторая часть диалектной лексики постепенно осваивается и ассимилируется литературным языком, причем чисто книжные варианты либо вытесняются, либо сосуществуют с ними на правах синонимов, например: بَقَّالٌ – (лит. بَدَّالٌ) -  « бакалейщик», ذَقْنٌ - (лит. لِحْيَةٌ) – «борода».

Употребление разговорной лексики особенно характерно для художественной литературы. Многие писатели отмечают, что разговорные слова точнее передают смысл и тональность, воспринимаются быстрее и обладают выразительной силой, недоступной    литературным словам, непривычным для слухового восприятия, которые не могут отразить точно повседневную жизнь. Следует заметить, что так или иначе престиж литературного слова был всегда выше диалектного слова и на диалектную лексику всегда смотрели как на признак безграмотности и невежества. Взаимодействие здесь не одностороннее: в диалект поступают многочисленные литературные слова, раньше употреблявшиеся лишь в письменном языке. Это обычно культурная, научная, техническая лексика типа غارَة ٌ - «налет», إضْرابٌ - «забастовка», نِقابَةٌ - «профсоюз» и др.

5. 3.  Региональная литературная лексика.

Некоторые часть лексики дифференцирована в территориальном аспекте. Литературный арабский словарь включает как общеарабский лексический фонд, так и региональную лексику, которая связана с определенными территориями. Территориальная вариантность явилась следствием распространения арабского языка на обширных территориях со слабой между собой связью, разным отношением к одному и тому же лексическому материалу. В рамки литературной нормы укладывается возможность обозначения на разных территориях одного и того же явления разными словами, причем каждое из них литературное и правильное: «арбузы» بِطِّيخٌ  именуются так в Египте; в Хиджазе они называются- حَجْبٌ; в Сирии- جَبَس; в Магрибе  -دَلاّع   ; и  кое-где- خِرْبِز.

Бросаются в глаза расхождения в государственной, административной, правовой и другой лексике в связи с различиями традиций, как, например «провинция»: مُحافَظَةٌ (Египет, Сирия),  لِِواءٌ   (Ирак, Йемен), وِلايةٌ (Тунис и др.). Более стойкий и стабильный слой лексики обозначает специфические условия природной среды, явления материальной культуры, духовной жизни, исторически сложившихся понятий и обычаев отдельного региона, не известных в других регионах арабоязычного  мира. Эти слова, обозначающие реалии, распространенные на ограниченной территории, образуют так называемые «непротивопоставленные различия» [2, 12] и представлены в арабском языке на уровне как диалектной, так и литературной лексики.

Нередко общелитературному слову в качестве локально-маркированного варианта противопоставляется другое общелитературное слово в необычном для него местном значении. Сравните:  فاكِحَةٌ - тунисск. غَلَّةٌ - «фрукты» (лит. «урожай, зерно»), شارِعٌ - тунисск. نَهْجٌ - «улица» (лит. «дорога, путь»). Подобные пары представляют собой семантически эквивалентные или очень близкие по значению лексемы, каждая из которых функционирует на ограниченной территории и входит в общеарабский литературный словарь. Особенно заметны различия между арабским Востоком (ألْمَشْرِقُ) и арабским Западом (ألْمَغْرِبُ). При этом определенное значение имеет влияние на арабский словарь некоторых европейских языков, особенно в странах Магриба, где в обстановке двуязычия легко калькируется употребление французских аналогов.

Поскольку речь идет по преимуществу о словах из общеарабского литературного словаря, то точно выделить региональный элемент не всегда возможно. Поэтому определить точно географические рамки функционирования слова трудно, так как оно может быть известно повсеместно, но речевая практика некоторого региона предпочитает одно общелитературное слово другому, придавая ему мнимо региональный оттенок. Сравните пары: قُطْرٌ - بَلَدٌ - «страна»,  غُرْفَةٌ - حُجْرَةٌ - «комната»,   ساحَةٌ - مَيْدانٌ - «площадь», первый член которых употребляется преимущественно в Сирии и Ираке, а второй – в Египте и других странах.

Во многих случаях магрибинский вариант кажется более архаизованным – многие слова представляют собой сдвиги в значениях старых слов. Западным словам فِلاحَةٌ - «земледелие», نَزْلٌ - «гостиница», восходящим к древнему словарю, противостоят в тех же значениях восточные زِراعَة ٌ  и  فُنْدُقٌ.

Хотя удельный вес региональной лексики в современном литературном словаре относительно невелик, однако в функциональном плане это различие очень существенно: в текстах общеарабское слово почти неизбежно заменяется региональным [1, 55

ВОПРОСЫ СЕМИНАРА:

1.     Роль академий арабского языка в формировании арабского словаря.

2.      Суть консервативного и модернистского подхода арабов к своему языку.

3.     Формальные языковые способы модернизации словаря. 

4.     Расхождения между литературным языком и диалектами в области глагола и имени.

5.      Соотношение литературных слов и диалектной лексики в художественной литературе.

6.     Значение региональной литературной лексики.

Литература:

 1.   Белкин В.М. Арабская лексикология. М., 1975.

 2. Вопросы теории лингвистической географии, под ред. Р.И.Аванесова. М., 1969.

      3. Шагаль В.Э. Арабский мир: пути познания. М., 2001.

 4.  عبد الرحمان السيوتي "المزهر فى علوم اللغة و أنوائها " ألقاهرة  

РАЗДЕЛ  6

Словообразование  в арабском языке

Опорно-ключевые понятия:  словопроизводство,  лексическая субституция,  лексическая метатеза,  «нахт» - высекание,  корень,  звукоподражания,   словообразовательная модель.

6. 1. Основные типы словопроизводства в арабском языке

Под словообразованием понимается создание новых слов путем комбинации существующих в языке лексических и грамматических элементов. Предметом рассмотрения в словообразовании являются исключительно производные слова, т.е. те, которые образованы от других слов, безотносительно к морфологическому строению своих основ.

Словообразовательные  отношения – это лексические, а не грамматические отношения, так как словообразование служит созданию новых лексических единиц, в отличие от словоизменения, назначение которого – выражать парадигматические отношения при помощи категорий, свойственных отдельным частям речи.

В арабском языкознании выделены четыре разных типа словопроизводства. Первый из них – малое или простое словопроизводство (الإشْتِقاقُ الصَّغيرُ), именуемое также общим словопроизводством (الإشْتِقاقُ العامُّ  ), которое понималось как образование одного слова от другого с изменением формы и связью слов по значению с сохранением тождества корневых согласных и порядка их следования (образование пород глаголов, масдаров, причастий, имен места и времени и т.п.)

Второй тип – большое словопроизводство ( الإشْتِقاقُ الكَبيرُ ), иначе называемое лексической субституцией (  اللُّغَوِيّ  الإبْدالُ ). К этому типу относятся слова, образованные от других слов с заменой одного из согласных корневой основы с сохранением порядка следования корневых и совпадением значений этих слов:  مَدَحَ  –مَدَهَ  – хвалить;  خَتَرَ  –  خَتَلَ – обманывать.

Третий тип – большее словопроизводств ( الكُبارُ   الإشْتِقاقُ) или лексическая метатеза (القَلْبُ اللُغَوِيُّ  ), т.е. образование одного слова от другого с изменением порядка следования согласных корневой основы, сохранением тождества букв и значений слов:  يَئِسَ –  أَيِسَ – отчаиваться ;       حَمِدَ – مَدَحَ    – хвалить.  Впервые как тип словопроизводства выделен у Ибн Джинни, который отметил, что набор трех или четырех согласных, независимо от порядка их следования, может обладать общностью значения слов, в состав которых они входят. Так, сочетание корневых جبر или نجد в любой комбинации (а каждый трехбуквенный корень дает шесть перестановок) обозначает силу и мощь.

     Наконец, четвертый тип – наибольшее словопроизводство (الإشْتِقاقُ    الكُبّارُ), известное под названием    ( النَّحْتُ )   «высекание», представляет собой образование слова от двух или более слов, причем в каждом слове усекается одна или более букв, остальные же присоединяются друг к другу, образуя одно слово:

 دَحْرَجَ  -  скатывать от   دَحَرَ – толкать и     جَرَى – бежать;

ضِبْطَرٌ  -  силач   от  ٌ ضَبْط – сильный  и     ٌدِبِّر – энергичный [1, 58].

Впервые «нахт» как словопроизводственная категория широко трактуется в работах египетского языковеда Абдуллаха Амина.

6. 2. Классификация арабских слов по корням

Корень выступает как совокупность согласных, с которыми связано неграмматическое значение слова, т.е. неделимый остаток морфологического членения слова. Интересным моментом является выделение в словах двухбуквенных ячеек: было замечено, что тождество двух первых корневых характеризуется неким общим семантическим признаком, например с ячейкой  ... نب-  в общем ассоциируется значение движения вверх изнутри чего-либо:  نَبَتَ -  прорастать;    نَبَعَ -  бить ключом;    نَبَغَ -  появляться; نَبَضَ   - пульсировать; نَبَأَ - возвышаться и др.

Ячейка فر...  означает движение в разные стороны, например,   فَرَجَ - раскалывать;  فَرَدَ - отделяться;  فَرَسَ - растерзать; فَرَشَ - расстилать;  فَرَقَ - разделять и др. [2, 49].

Большинство исследователей считают, что подобные двухбуквенные ячейки имеют звукоподражательный характер, причем третий согласный является специализирующим, «суффиксальным». Из этого можно сделать вывод о первоначальной исторической двухбуквенности арабского корня.

     Многие арабские языковеды считают, что слова с удвоенным корнем, обозначающие отрезание, ломание, разрывание, рассекание имеют звукоподражательную основу:  قطّ  – обрезать; رَنَّ – звенеть; صَرَّ – скрипеть; هَرَّ - журчать /о воде/  [4, 42].

К звукоподражательной лексике относится также и ряд четырехбуквенных глаголов: / هَأْهَأَ/  قَهْقَهَ – хохотать; تَمْتَمَ – бормотать; قَلْقَلَ  - трясти;غَمْغَمَ  - говорить неясно. Считается, что звукоподражательное происхождение имеют названия некоторых представителей фауны: ٌوَطْواط – летучая мышь; زُرْزُورٌ  – скворец,  غُرابٌ - ворон;  زِيزٌ- стрекоза. А также некоторые слова с трехбуквенным корнем, обозначающие различные звуковые явления, причем считается, что звучание масдара лучше передает реальные звуки:  ٌصُرَاخ – крик; ٌعَطْس -  чихание; ٌخُوار – мычание; مُواءٌ - мяуканье и др. [2, 52].

Теории звукоподражания отводится видное место в работах многих современных арабских языковедов.

Корень - чисто семантическая величина. Арабский словарь дает много примеров семантических рядов слов, построенных на базе одного корня. Однако один и тот же состав корня может иметь более одной группы значений, например, корень درس насчитывает три группы значений, а именно то, что имеет отношение к изучению, к молотьбе и к стиранию.

Иногда с семантической точки зрения корень представляет максимально дробное явление. Так, в корне برد представлены не менее шести разных несвязанных групп значений и отдельных слов, в سكن - не менее пяти  и т.д. Это явление в значительной степени объясняется освоением и использованием заимствований в процессе словообразования, когда освоенное слово «инородным телом» попадает в гнездо слов корня.

Таким образом, наряду со словами, обладающими прозрачной смысловой структурой, прямо вытекающей из значения корня, существуют и слова, не связанные с семантикой корня. Древние этимологи стремились аргументировать существование такого слова в данном ряду, например:  إنْسانٌ - «человек» называется так по свойственному для него качеству  نِسْيانٌ - «забывания» либо же ٌأُنْس - «общительности».

Подобным же образом объясняется этимология многих заимствованных слов, например, قَلَمٌ - «калем, перо» возводится к арабскому глаголу قَلَمَ - «обрезать»; قَصْرٌ - «замок, дворец» связывается по значению с производными корня قَصَرَ  - «запирать, замыкать» и др.

6. 3. Словообразовательное моделирование

Кроме классификации по корню большинство арабских слов классифицируются также по словообразовательным моделям или схемам. Словообразовательная модель представляет собой прерывистую морфему, состоящую из одних гласных  (простые трех- и четырехбуквенные глаголы), либо из комбинации гласных и согласных (производные породы глаголов и большинство имен).

Важнейшее значение имеет словообразовательная аналогия,  под которой понимается создание новых производных слов по образцу уже существующих. По мнению старых филологов, образование слов по аналогии должно служить полезным средством для расширения словаря по известным словообразовательным моделям, для облегчения владения языком и проверки правильности речи.

Арабская грамматика отмечает 15 глагольных моделей для трехбуквенных глагольных основ и 4 модели для четырехбуквенных. Не все они одинаково продуктивны. Полностью утратили свою продуктивность и все реже воспроизводятся 11 – 15 породы трехбуквенных глаголов и 3-4 породы четырехбуквенных.

Возможности именного словообразования значительно шире, чем глагольного: практически количество глагольных дериватов составляет 10-25% лексики данного корня [1, 68]. В то же время словообразовательная аналогия в глагольном словообразовании играет большую роль, чем в именном: в первом при ограниченном количестве моделей она регулярна, а во втором, при их многочисленности, она ограничена некоторыми наиболее употребительными типами.

В морфологической деривации заметное место принадлежит внешним влияниям: необходимость пополнения словаря заставляет обращаться к другим языкам и создавать с помощью национальных морфологических средств новые слова по иноязычным образцам. Один из способов выражается в дословном переводе прилагательных по форме имен относительных с суффиксом ِيٌّ (иййун): وَرْدِيٌّ - «розовый», حَرْفِيٌّ - «буквальный»,  دُوَلِيٌّ - «международный»; абстрактных существительных с суффиксом ِيَّةٌ (иййатун): أمَمِيٌّةٌ - «интернационализм», شَعْبِيَّةٌ - «популярность» и в некоторых других образованиях.

Второй – представлен множеством отыменных глаголов: تَاْميمٌ - «национализация» (от франц. nationalisation), تَخْطيطٌ - «планирование» (от франц. planification ), تَعْصيرٌ - «модернизация» (от англ. modernisation).

Создано также множество калек по формам причастий действительного и страдательного залогов /для обозначения деятелей, а также орудий, инструментов, приборов/, имени уменьшительного и др.

ВОПРОСЫ СЕМИНАРА:

1.    Типы словопроизводства.

2.    Малое или простое словопроизводство. 

3.   Отличие  лексической метатезы от лексической субституции.      

4.    Арабский корень.

5.    Звукоподражательная лексика в арабском языке.

7.    Значение словообразовательной аналогии.

8.    Примеры именного и глагольного словообразования.

ЛИТЕРАТУРА:

1.                 Белкин В.М. Арабская лексикология. М., 1975.

2.                 Гранде Б.М. Арабская грамматика в сравнительно-историческом освещении. М., 2001.

3.                 Юшманов Н.В. Грамматика литературного арабского языка. Л., 1985.

4.           عبد الرحمان السيوتى "المزهر فى علوم اللغة و انواعها" ألقاهرة

РАЗДЕЛ  7

Глагол в системе словообразования

Опорно-ключевые понятия:  семантика,  переходность и непереходность,  внутриглагольная деривация,  деноминативы,  возвратность,  интенсивы и экстенсивы,  каузативы,   конативы,  социативное (совместное) значение,   отглагольные дериваты.

7. 1. Семантика глагольных пород

Арабский глагол представляет собой цельную систему. Это проявляется в совокупности его морфологических категорий и в особенности значений.

В простых трехбуквенных глаголах (I порода) их семантика в общей форме связана с гласным среднего коренного в форме перфекта. Соответственно глаголы с гласным / а / обозначают внешнее действие: َضرَبَ – «бить»; ذَهَبَ – «уходить» и могут быть как переходными, так и непереходными. С гласным / и / обозначают преходящее, временное или случайное состояние или качество: مَرِضَ – «болеть»; فَهِمَ -  «понимать» и также могут быть как переходными, так и непереходными. Наконец, глаголы с гласным / у / обозначают постоянное отвлеченное или длительное состояние и всегда непереходны: كَبُرَ – «быть большим»; حَسُنَ – «быть хорошим» [3, 44].

Четырехбуквенный глагол I породы обозначает чаще переходное действие, например دَحْرَجَ  - «катить» и непереходное هَرْوَلَ - «бросаться куда-либо».

Если говорить о глагольном словопроизводстве в целом, то здесь продуктивна как внутриглагольная деривация (образование глаголов от глаголов же), так и внешнеглагольная (образование глаголов от неглаголов, преимущественно от имен), причем среди неологизмов- глаголов все большее значение приобретают деноминативы. Во внутриглагольном словопроизводстве безусловной является связь простых трехбуквенных глаголов с тремя невозвратными и двумя возвратными породами и простых четырехбуквенных с одной возвратной. Образование новых глаголов по действующим моделям не является произвольным, и в словаре существуют не все теоретически возможные производные- глаголы [1, 72].

Каждой породе принадлежат основные, ведущие и вторичные значения. В системе арабского глагольного словообразования представлены два противоположных начала - действию от себя, на какой-либо объект противостоит действие к себе, свойственное для возвратных пород. Морфологическим признаком возвратности является наличие в словообразовательной модели глагола элемента تَ

В прямых основах выделяются следующие группы глаголов: интенсивы и экстенсивы  с характеристикой усилительного и неоднократного протекания действия; каузативы и деноминативы со значением («сделать каким-либо»); глаголы со значением совместности действия и тесно примыкающие к ним и сливающиеся с ним конативы (обозначающие направление действия на объект-лицо или втягивание в действие этого объекта).

Признаки усиленности, неоднократности и повторности действия принадлежат II (فعّل ) и связанной с ней возвратной V породе (تَفَعَّل),  например مَزَّقَ  - «рвать в клочья»,قَطَّع  َ - «изрезать на куски».

Конативное значение является ведущим  для III (فاعل)  породы: طارَدَ - «преследовать кого-либо» ( طَرَدَ- «прогнать»). Сюда же относится и проявление каких-либо качеств субъекта в отношении объекта, как لاطَفَ-«обращаться любезно с кем-либо»( -  لَطُفَ    «быть любезным»(.  

Каузативные глаголы оформляется по моделям  IV (أفعل)   и  II (فعّل) породы. Каузатив обозначает побуждение субъектом объекта к выполнению действия или приведение его в состояние, обозначенное однокоренной простой основой: أجْلَسَ - «посадить» ( جَلَسَ- «сесть»), أسْكَتَ - «заставить замолчать» (سَكَتَ - «молчать»). Каузативы II породы произвольны, вторичны и их количество относительно невелико: عَلَّمَ - «учить кого-либо» (عَلِمَ - «знать что»).

Возвратно-непереходные глаголы обозначают спонтанное, не вызванное посторонними причинами действие: إنْفَتَحَ– «открываться». К числу возвратно-непереходных относятся все глаголы VII  породы  / إنفعل /,а также многие глаголы  V ( تفعل ), VI ( تفاعل  ) и   X ( استفعل ) пород.

Возвратно-переходные глаголы означают, что действие совершается субъектом для себя, в своих интересах: إفْتَتَحَ - открывать;   إقْتَطَعَ - отрезать (для себя). Они типичны для  X,  V,  VI и  VIII  пород.

К числу нейтральных в отношении количества и качества проявления действия возвратных глаголов относятся  глаголы VII и VIII пород.

Возвратно-интенсивное значение принадлежит глаголам V породы, связанным по образованию и значению со II породой, например تَقَسَّمَ - «делиться на множество частей», تَحَسَّن   - «улучшаться».

Возвратно-взаимное значение, обозначающее полную взаимность в выполнении действия двумя или более субъектами, принадлежит глаголам VI породы и возникает на базе III породы со значением совместности: تَحادَثَ - «беседовать между собой», تَبادَلَ - «обмениваться между собой».

Возвратно – итеративное значение, обозначающее непрерывное и последовательное развертывание действия во времени и пространстве (обычно несвязанное по образованию с III породой), принадлежит также VI породе:  تَصاعَدَ  - постепенно подниматься تَزايَدَ    - постепенно возрастать.

Возвратно-каузативное значение свойственно X породе, образующейся от IV породы: إسْتَرْجَعَ - «вернуть назад, отобрать», إسْتَوْقَفَ - «просить остановиться».

7. 2. Грамматические отглагольные дериваты. Масдар.

С глаголами соотносится ряд дериватов грамматического характера: масдар, причастия действительного и страдательного залога, имя прилагательное, имя однократности, имя места и времени действия, имя орудия.

Имя действия, или масдар, представляет собой «абстрактное название либо самого действия, либо переживаемого состояния без всяких характеристик, присущих глагольным формам» [2, 189]. По существу дела этот именной эквивалент глагола перенял от него единственное глагольное качество – способность управлять подобно глаголу, а от имени отличается отсутствием такого категориального признака, как число.

Образование масдаров сводится к правилу строгой морфологической аналогии. Глаголы движения типа فَعَلَ образуют масдар по типу فُعُولٌ  как دُخُولٌ  - «вход». Глаголы, обозначающие звуки, шумы имеют обычно масдары типа فَعِيلٌ, как  صَفِيرٌ- «свист». Глаголы, которые обозначают повторяющиеся действия, образуют масдар типа فَعَلانُ, например  طَيَرانُ  - «летание, полет».

Арабское имя действия, материализуя, опредмечивая свое значение, обозначает конкретный факт осуществления этого действия, его результат. Вот случаи расширения масдарной семантики: جَمْعٌ - «собирание», «собрание»;  شَحْنٌ- «погрузка», «груз»;  جِراحَةٌ- «оперирование», «операция».  Эти примеры характеризуют «опредмечивание» глагольности в масдарах глаголов с простыми основами. Не менее характерны аналогичные переходы и для масдаров с расширенными основами: تَصْميمٌ - «проектирование», «проект»;  إنْفِجارٌ - «взрывание», «взрыв».

Показателями перехода от  глагольности к предметности являются: в морфологии – образование форм множественного числа, в синтаксисе – свободное употребление этих форм, утрата глагольного управления, изменение характера субъективно – объективных отношений [1, 81].

В приведенных примерах переход от абстрактного значения к конкретному происходит без каких-либо внешних морфологических изменений в форме масдара. Наличие особой морфологической формы – имени однократности /  إسْمُ المَرَّةِ /, которое обозначает разовое действие, выраженное масдаром, сводится к тому же переходу от отвлеченного значения  к конкретному. Как правило, его образование ограничено кругом масдаров, имеющих конкретные, чувственные значения:  رَقْصَةٌ - танец;

قَفْزَةٌ – прыжок; تَعْذيبَةٌ- «пытка»;  تَظاهُرَةٌ  -  «демонстрация» и др.  Эти формы образованы от масдаров при помощи суффикса َةٌ.

ВОПРОСЫ СЕМИНАРА:

1.    Роль гласного среднего коренного согласного глаголов в форме перфекта.

2.    Отличие внутриглагольной деривации от внешнеглагольной.

3.    Глаголы  усиленного и неоднократного действия.

4.      Признак возвратности в словообразовательной модели глагола.

5.    Характеристика глагольных пород с точки зрения семантики.

6.    Отглагольные производные имена.

7.    Имя действия. Модели масдаров глагольных пород.

ЛИТЕРАТУРА:

1.  Белкин В.М. Арабская лексикология, М., 1975.

2. Гранде Б.М. Арабская грамматика в сравнительно-историческом освещении, М., 2001.

3. Юшманов Н.В. Грамматика литературного арабского языка. Л., 1985.

РАЗДЕЛ  8

Отглагольные и отыменные образования

Опорно-ключевые понятия:  имена отглагольные,   субстантивация,  адъективация,   имена отыменные,  словообразовательный суффикс,  лексикализация,  словосложение.

8. 1. Группа причастий и прилагательных.

Имена действующего и поддейственного (причастия действительного и страдательного залогов) как отглагольные дериваты неизменно несут в себе три начала: 1) - понятие о временном действии, осуществляемом или испытываемом лицом или предметом; 2) – обозначение постоянного признака, выработанного в результате данного действия и 3) – понятие о самом лице или предмете, осуществляющем либо испытывающем соответствующее действие.

Таким образом, действительные и страдательные причастия  следует рассматривать с одной стороны как ряд именных, весьма специфических отглагольных форм, выражающих понятие о действии (тема сугубо грамматическая), с другой стороны,  как два ряда именных форм, выражающих понятие о качествах или же лицах, предметах и проч., обозначенных через глагольный признак (тема специально лексикологическая).

В этом втором своем употреблении действительные и страдательные причастия выступают либо как прилагательные, и речь идет об адъективной функции этих двух разрядов имен, либо как существительные и можно говорить об их субстантивной функции. Сказанное также относится к прилагательным уподобленным и именам относительным. Все они входят в грамматически однородный именной класс слов, отдельные разряды которого не противостоят друг другу ни по своей словообразовательной структуре, ни по характеру грамматического флектирования. Одно и то же именное слово может характеризоваться по-разному, в зависимости от его синтаксической роли и места, занимаемого им по отношению к другим словам. В зависимости от своей синтаксической функции оно выступает то как зависимый член (определение – прилагательное или приложение), то как самостоятельный член (существительное) синтаксической конструкции  [2, 118].

Поэтому причастная форма «كاتِبٌ»  реализуется в трех типах грамматического контекста: 1) как глагольная форма  هُوَ كاتِبٌ رِسالَةً - «он пишет послание»; 2) как прилагательное-определение, например, آلَةٌ كاتِبَةٌ - «пишущая машинка» и 3) как существительное كاتِبٌ مَشْهورٌ «известный писатель».

Однако при этом необходимо уточнить, что «некоторые имена функционируют исключительно как существительные, значительное число функционирует и как существительные и как прилагательные, но не существует имен, функционирующих исключительно как прилагательные».

Имя действующего типа فَاعِلٌ как  нейтральная в отношении к количественной стороне действия дублируется во всех своих употреблениях интенсивом فَّعََّالٌ, который выражает неоднократность, интенсивность, привычность совершаемого действия (функция причастия). Например, нейтральному значению причастия زارِعٌ – «возделывающий» в предложении  هو زارِِعٌ قُطْناً  «он возделывает хлопок» может быть противопоставлен интенсив « زَرّاعٌ »   в том же грамматическом контексте «هو زَرّاعٌ قُطْناً  ً» с целью оттенить постоянность, регулярность данного действия субъекта. Как и в чистых причастиях эта форма может равным образом передавать усиленное содержание какого-либо качества, признака (функция прилагательного) и обозначать лицо или предмет, постоянно практикующее соответствующее действие (чистое существительное).

В арабском языке отмечается множество параллельных образований подобного типа: «  باسِمٌ -  بَسّامٌ»  от «  بَسَمَ » - «улыбаться»;  «  صائِمٌ -  صَوّامٌ» от   «صَامَ » - «поститься»;   «نائِمٌ  -  نَوَّامٌ» от « َنام » - «спать»;  « لامِعٌ – لَمَّاعٌ » от     لمع» - «блестеть»;  « وَاضِح – وضّاح » от « وَضحَ » - «быть ясным»;  « راقِصٌ -  رَقّاصٌ» от «رقص » - «танцевать».

В противоположность действительному причастию, выражающему активно-процессуальную сторону действия, страдательное причастие выражает чаще достигнутый результат какого-либо действия – значение, сближающее его с масдаром. Значение страдательного причастия – « مَفْعُولٌ » для простых основ дублируется образованиями типа « فَعِيلٌ », которые подобно самому причастию также обладают свойством словообразовательной полисемии: ср. « مَجْرُوحٌ – جَريحٌ » - «раненый»; « حَبيسٌ- مَحْبُوسٌ » - «арестованный».

Упоминавшиеся выше прилагательные, уподобленные имени действующего, по своему образованию и значению соотносятся с непереходными глаголами, обозначающими временное или постоянное состояние и свойство и, в отличие от имен, которым они уподоблены, с самого начала обозначают постоянное качество или свойство. Среди многих употребительных форм качественных прилагательных выделяются образования типа « فَعِيل », например, كَبيرٌ – «большой», كريم – «благородный». Из других форм более употребительны « فَعَلٌ » как «حَسَنٌ» - «хороший»;  "فَعِلٌ"   как فَرِحٌ      -   «радостный»;  "فَعْلٌ"  как  سَهْلٌ - «легкий» и т.д. Указанные типы не образуют четких лексико-семантических групп. [3, 78-79]. К числу «имен уподобленных» относятся прилагательные типа «فُعْلانُ», обозначающие физическое или психическое состояние человека, что иллюстрируется следующими примерами: شَبْعانُ – «сытый», جَوْعانُ  «голодный».

Подобно причастиям, некоторые качественные прилагательные имеют и формы усилительного значения. В этом случае типу «فعيل» по степени интенсивности качества соответствуют типы «فُعالٌ» и «فعّال»  как  كَبيرٌ - كُبارٌ - كُبَّارٌ - «большой».

К этому же ряду слов причисляются имена типа  «أفْعلُ»  (жен.р. «فَعْلاءُ»), которые обычно обозначают внешние признаки и качества. Среди них количественно выделяются имена, обозначающие: а) цвет, например, «أسْوَدُ» - черный; б) отличительные физические особенности, в том числе физические недостатки, например, «أعْوَرُ» - кривой;  «أصَمُّ» - глухой.

Уже отмечалось, что каждая из названных форм может выступать в качестве имени существительного, причем субстантивный признак может быть связан как со значением лица, так и не лица. Действительное причастие в максимальной мере приспособлено для обозначения лиц по соответствующему действию: نَاقِدٌ – «критикующий – критик»; مُغَنّ  «поющий – певец».

Особенно широко употребляется для обозначения лиц по профессии форма فَعَّالٌ, которая в этом случае утрачивает значение интенсивности и обозначает лиц по их привычному профессиональному действию: خَطَّاطٌ - «каллиграф»;  طَبّأخٌ - «повар».

Многие названия лиц по  профессиям является деноминативами и именуют лиц по связи или отношению к какому-либо предмету труда или по самому предмету: بَوَّابٌ  –  «привратник»; جَمَّالٌ  - «погонщик верблюдов».

Количество страдательных причастий со значением лица относительно невелико. Они обозначают лицо по возложенной на него функции: مَسْؤولٌ - тот, с кого спрашивают - «ответственный работник». Также немного слов, обозначающих лиц по занятию на базе уподобленных прилагательных: طَبيبٌ - «врач»; خَبيرٌ - «эксперт». Чаще отмечаются случаи субстантивации страдательного причастия по категории не-лица: مَشْروبٌ- «напиток»; مَضْمون ٌ- «содержание» [1, 86].

8. 2. Группа имен орудия. Имя места и времени.

Имя орудия в арабском языке обычно ассоциируется с моделями "مِفْعالٌ" "مِفْعَلٌ" "مِفْعَلَةٌ"     которые и фигурируют под соответствующим названием (اسم الآلة). Посредством этих форм от трехбуквенных переходных глаголов образуются названия приспособлений, с помощью которых выполняется действие, обозначенное производящим глаголом: مِقْبَضٌ - «ручка», مِفْتاح  - «ключ»,  مِحْفَظَةٌ  – «кошелек, портфель» [3, 82]. 

Формы  مِفْعَل ٌ и  مِفْعَلَة ٌ могут чередоваться  مدق) и مدقة  - «пестик»), также как чередуются مِفْعَلٌ и مِفْعَالٌ مفتح) и مفتاح - «ключ»). Этот вид словообразовательного дублирования весьма распространен в арабском языке, причем считается, что всякому слову типа « مِفْعَلٌ » может  соответствовать вариант с долгим (а) «مِفْعالٌ  ». Большая часть старых языковедов указывали, что имя орудия по данным моделям может быть образовано лишь от трехбуквенных переходных глаголов и, таким образом, отвергала возможность образования их от глаголов с расширенными основами и от имен. Однако современная языковая практика создает на базе имени деятеля названия различных орудий действия, причем эта тенденция становится все более заметной. К числу новообразований по типу причастий относятся, например,  كاشِفٌ – «реактив», مُكَثِّفٌ - «конденсатор». Отметим, что в качестве производящей основы чаще используются глаголы II., выражающие постоянство, неоднократность, интенсивность действия.

Форма причастия فَاعِلٌ  в этом значении может употребляться с суффиксом  ـَةٌ: رافِعَةٌ - «подъемный кран»;  طائِرَةٌ – «самолет». Для обозначения механизмов и машин широко используется форма فَعَّالٌ: خَلاَّطٌ - «миксер», ثَلاَّجَةٌ - «холодильник».

К этой же лексико-семантической группе можно отнести и многочисленные названия орудий, сосудов, предметов одежды и др., образованные по модели «فِعال», ставшей совсем непродуктивной: ср.: ٌنطاقِ – «кушак», حِزاَمٌ - «пояс».

Имя места и времени, где или когда происходит действие, обозначенное глаголом для простых трехбуквенных глаголов, образуется по форме  «مَفْعَلٌ»  или  «ْمَفعِل»  как   مَكْتَبٌ – «место, где пишут»; مَجْلِسٌ - «место, где заседают».

Эти слова могут быть истолкованы также в значении имени времени, когда происходит названное действие. Третья форма имени места «مَفْعَلَةٌ» в арабской грамматике трактуется как отыменная и обозначает место, где изобилуют называемые производящим именем предметы, существа и другие явления материального порядка, например,  مَقْبَلَةٌ – «огород» ( بقل - зелень, овощи), مَكْتَبَةٌ – «библиотека» (كُتُبٌ – книги) [1, 88].

Имя места и времени для производных пород и четырехбуквенных глаголов по форме совпадает с именем поддейственного, как مُخَيِّمٌ -  «палаточный лагерь»; مُنْخَفَضٌ- «низина, низменность»; مُعَسْكَرٌ- «военный лагерь».

8. 3. Имя относительное. Абстрактные существительные. Словообразовательный суффикс.

Арабские и заимствованные основы различных типов образуют некоторые ряды производных способом внешней аффиксации. Внешняя флексия характерна лишь для внутриименного словообразования и представлена ограниченным количеством суффиксов. Это суффикс «ىّ» и его разновидность «انىّ», образующие имена относительные, суффикс абстрактных существительных "ـِيَّة"ٌ а также «ات ، ُـة». Последние два в то же время являются словоизменительными суффиксами.

Суффикс «ىّ» образует широкой разряд слов, называемых имя относительное  « اسْمُ النِسْبَةِ » [3, 87]. Имя относительное обозначает связь, происхождение, качество по значению производящего имени. В современном словопроизводстве имена относительные широко образуются от всех разрядов имен, в том числе от местоимений, наречий, частиц и даже от количественных числительных: كَيْفِيٌّ  от  كَيْفَ - «как»;  فَوْقِيٌّ  от  فَوْقَ - «верх»;   خَمْسِيٌّ  в сочетании خُطَّةٌ خَمْسِيَّةٌ   «пятилетний план» и др.

Основная масса имен относительных образуется от конкретной лексики любых типов морфологических основ: أَبَوِيٌّ - «отцовский»; قُطْنِيٌّ - «хлопковый»;  مَحَلِّيٌّ - «местный» и др.

Многочисленны образования и от форм разбитого множественного числа имен:  عُمَّالِيٌّ - «рабочий, трудовой»;   سُكَّانِيٌّ - «демографический».

Встречаются случаи параллельного использования форм единственного и разбитого множественного числа одного итого же имени: ضَرِيبِيٌّ - ضَرَائِبِيٌّ - «налоговый»;   طَلِيعِيٌّ - طَلاَئِعِيٌّ - «авангардный».

Всякое имя относительное функционирует в качестве прилагательного. Выступая как существительное, оно обозначает лицо по происхождению из какой-либо местности, национальности, называет представителей различных течений, школ, группировок и т.д.

Имена относительные обозначают также лиц по профессиям, обычно по предметам, с которыми связана их деятельность, причем производящая основа,  как правило, имя во множественном числе, например كُتُبِيٌّ - «продавец книг»,   سَكَاكِينِيٌّ - «ножовщик».

Многие новообразования связаны с производящей основой односторонне, иногда метафорически. Примером могут служить имена относительные, используемые лишь для обозначения названия цвета: عَسَلِيٌ- «карий» - о глазах  (عَسَلٌ - «мед»);   رَماديٌ - «серый» (رَمادٌ - «пепел, зола»).

Абстрактные имена существительные - مصدر صناعى, называемые также именами качества - اسم الكيفية  образуются с помощью суффикса «ٍيَّة» от различных арабских и заимствованных основ.  Абстрактные имена столь же многочисленны и употребительны, как и имена относительные. Большая часть их обозначает обобщенно-отвлеченные качества, свойства и состояния по признакам, названным соотнесенными с ними различными именами, как например: ثَوْرِيَّةٌ – «революционность»; حَضَارِيَّةٌ - «цивилизованность»;   جَمَاعِيَّةٌ - «коллективизм» и др. [1, 92].

Среди неологизмов – абстрактных имен широко представлены названия общественно-политических, философских, литературно-художественных течений и направлений, наименования систем государственного управления, социально-экономических формаций и т.п. Например:  اِشْتِرَاكِيَّةٌ - «социализм»,  جُمْهُورِيَّةٌ - «республика»,  وَاقِعِيَّةٌ - «реализм»,   مِثَالِيَّةٌ - «идеализм» и др.

Часть имен абстрактных обозначает не только учение, доктрину, но собирательно и ее представителей и сторонников как  حَنَفِيَّةٌ - «ханефитство - ханефиты»,   صُوفِيَّةٌ - «суфизм - суфиты»

Говоря о словообразовательной функции суффикса «ة (َـةٌ)», можно отметить несколько случаев его широкого использования для выражения разных значений:

1)    принадлежности к женскому полу в именах существительных, обозначающих лиц:  طَبِيبَةٌ - «врач /женщина/»;

2)    образование имен однократности действия от форм масдаров:  ضَربََةٌ  - «удар»;

3)    образование имен единичности от собирательных имен:  تُفَّاحَةٌ - «яблоко»;

4)    обозначение небольших по сравнению с обычными предметов: فِنْجَانَةٌ - «небольшая чашка»;

5)    в некоторых случаях суффикс  «ة (َـةٌ)», используется для усиления значения простой бессуфиксной основы: نَابِغَةٌ - «выдающаяся личность»;

6)    особо следует отметить значение суффикса «ة (َـةٌ)», как формального средства субстантивации прилагательных разных типов, по происхождению причастий и качественных прилагательных, причем образованные таким образом существительные обозначают конкретные предметы и явления: حَادِثَةٌ - «происшествие», مُنَظَّمَةٌ - «организация», غَرِيبَةٌ - «нечто странное, необычное» [1, 93].

8. 4. Лексикализация форм двойственного и множественного числа.

Формы двойственного и множественного числа имен, обычно выражающие грамматические отношения слов, иногда семантически обособляются, получая иное по сравнению с формой единственного числа значение. От классической эпохи в современный словарь перешел ряд лексикализованных форм двойственного числа имени, например أَبَوَانِ  или وَالِدَانِ - «(два отца) родители»;  اَلْحَرَمَانِ - «(два священных места) Мекка и Медина».

Гораздо чаще в современном языке лексикализуются формы множественного числа с суффиксом ـَاتٌ, которые в отличие от своей обычной функции – обозначать считаемую множественность, выражают совокупность однородность конкретных действий,  явлений, идей: اِنْتِخَابَاتٌ - «выборы»;   اِمْتِحَانَاتٌ - «экзамены»;   اِضْطِرَابَاتٌ - «волнения» и др.

Два других словообразовательных процесса – «нахт» или «высекание» и словосложение - не связаны с пополнением словаря новыми лексико-семантическими единицами и представляют собой преобразование расчлененных наименований и речений в сложные слова.

«Нахт» толкуется как образование новых основ из отдельных элементов некоторых фразеологизмов. При этом произведенные слова должны быть построены по существующим словообразовательным моделям. Этому условию преимущественно отвечают четырехбуквенные глаголы и их масдары, корневые согласные которых извлечены из исламских канонических выражений, как بَسْمَلَ - «сказать بِسْمِ اللهِ, т.е. Во имя Аллаха»,  حَمْدَلَ - «сказать اَلْحَمْدُ للهِ, т.е. слава Аллаху». «Нахтовыми» словами в арабском языкознании считаются лишь те, корневая основа которых образована из элементов более чем одного корня  [1 96]. 

Нахт как способ создания новой корневой основы из звуковых элементов нескольких слов противопоставляется основосложению (التركيب المزجى), под которым разумеется создание новых имен посредством сложения основ разных слов. Элементарные случаи арабского словосложения представлены в широко распространенной префиксации отрицания لا с прилагательными разных типов и отвлеченными существительными:   لا شَرْعِيٌ- «незаконный»;    لا أخلاقِيٌ- «аморальный»;   لا وُجودٌ – «небытие» и др.

Аналогичным образом, агглютинацией частицы зова и изумления  ياи существительного   نَصِيبٌ- «удел, судьба», создано слово  يا نَصيبُ- «лотерея». Слиянием в одно слово первых двух букв арабского алфавита образовано  ألِفْباءُ- «азбука» [2, 395].

Сложные арабские слова чаще представляют собой искусственные оригинальные, либо калькированные единицы, которые не имеют соответствий в параллельных словосочетаниях. Основосложение на арабской почве следует отличать от прямого заимствования сложных слов из других языков.

ВОПРОСЫ СЕМИНАРА:

1.     Особенности действительных и страдательных причастий.

2.     Характеристика качественных прилагательных.

3.     Субстантивация и адъективация. 

4.     Имена орудия, места и времени.  

5.     Имена относительные; абстрактные существительные.

6.     Словообразовательные суффиксы в арабском языке.

7.     Лексикализация словосочетаний.

8.      «Нахтовые» слова.

Л И Т Е Р А Т У Р А:

 1. Белкин В.М. Арабская лексикология.  М., 1975.

2. Гранде Б.М. Арабская грамматика в сравнительно-историческом освещении. М., 2001.

3. Юшманов Н.В. Грамматика литературного арабского языка. М., 1985.

РАЗДЕЛ  9

Заимствования – как один из основных способов лексического обогащения языка

Опорно-ключевые понятия:  периоды заимствований,  слова – заимствования,  значения – заимствования,  слова – кальки,  языки – посредники,  способы заимствований,  адаптация и ассимиляция,   арабизированные слова.

9. 1. Характер иноязычных заимствований в арабский язык.

В арабском словаре с его преемственной традицией отложено значительное количество иноязычной по происхождению лексики, и арабский язык справедливо считается самым богатым по иноязычному элементу семитским языком  [2, 350].

Пополнение арабского литературного языка иноязычной лексикой с разной степенью интенсивности шло на протяжении всей истории его существования. Важным для арабского языка является определение периодов заимствования: заимствования классического периода представляют собой полностью усвоенные и ассимилированные слова, устоявшиеся в языке, современные же заимствования из европейских языков в большинстве своем ассимилированы и освоены лексико-семантической системой языка не до конца.

Противопоставление заимствованной лексики арабским словам  интересно в основном с этимологической и культурно-исторической точек зрения, так как сами по себе эти слова могут и не выделяться на фоне исконной лексики.

В процессе изучения внешних лексико-семантических влияний на арабский язык встает вопрос о типах этих влияний. Это влияние находит выражение в появлении новых: а) слов-заимствований; б) слов-калек; в) значений-заимствований.

С языковой точки зрения, особенно фонетической и морфологической адаптации чужих слов к арабской системе, имел характер контактирования – эпизодически внешние связи с заимствованием отдельных слов, большей частью через языки-посредники или же непосредственные регулярные контакты  в условиях двуязычия, ведущие к более массовому и прочному лексическому взаимовлиянию. Степень ассимиляции связана и со способом заимствования – слова, поступавшие через устную речь и широко в ней употреблявшиеся, оказываются переработанными более основательно, чем те, которые поступали книжным путем и употреблялись лишь в устной речи.

Важен здесь и тип языков, с которыми контактировал арабский: это мог быть язык, принадлежащий той же языковой семье, обладающий генетической и структурной общностью (семитские языки), или же язык, принадлежащий к другой языковой семье, где слова имеют иную морфологическую структуру, не приспособленную к арабской фонетике и морфологии (персидский и греческий языки, современные европейские языки.

9. 2. Заимствования в классический период.

В древнейший период пополнение словаря заимствованиями связано с постепенным расширением кругозора носителей языка, а затем с кардинальным переворотом во всем укладе и строе жизни арабоязычного общества, с переносом языка на новые территории, с изменениями в составе носителей языка и изменениями в его функциях.

Значительную роль в обогащении арабского словаря в ту эпоху сыграл среднеперсидский язык. Это была по преимуществу культурная лексика, относящаяся к предметам быта, названия предметов домашней утвари, орудий труда, драгоценных камней, растений т.п.:  طَبَقٌ- «тарелка»,  فِنْجانٌ- «чашка»,  كيسٌ- «мешок»,  دِهْليزٌ- «коридор»,  فَيْروزٌ- «бирюза»,   نَرْجيسٌٌ- «нарциссы»,  خِيارٌ- «огурцы» и др.

Персидского же происхождения  многие слова, которые в своих современных значениях в какой-то степени отошли от первоначальных: أسْتاذٌ - «наставник»,  بَرْنامَجٌ- «программа»,  دُسْتورٌ- «конституция» (в древности – «правило»),  مِهْرِجانٌ- «празднество» и др.

В то же время через посредство персидского в арабский пришли из других языков слова  بِطاقَةٌ- «карточка»,  دَفْتَرٌ- «тетрадь»,  أرُزٌ- «рис»,  شَطْرَنْجٌ- «шахматы» и другие.

Не меньшее значение в пополнении арабского словаря имели заимствования из арамейского языка в основном через его диалект – сирийский (сирьякский) язык. Здесь основная группа заимствований связана с понятиями растительного и животного мира, с земледелием и ремеслами. Например,  بَلُّوطٌ - «дуб»,  رَيْحان ٌ- «базилик»,  تُفَّاح ٌ- «яблоня»,  حَيْوان ٌ- «животное»,   دَجاجٌ - «куры»,  سَكِّينٌ - «нож»,  مِسْمارٌ- «гвоздь» и др.

Арамейского происхождения многие термины христианско-православной церкви как  كَنيسَة ٌ- «церковь»,  قُرْبان ٌ- «жертвоприношение»,    دَيْرٌ- «монастырь», а также слова  عالَم ٌ- «мир, вселенная»,  حَياة ٌ- «жизнь», كِتابٌ - «книга», صَلاة ٌ- «молитва» и др.

Среди заимствований греческого происхождения преобладают слова книжного характера, в особенности термины разных наук, попавшие в арабский литературный язык в период интенсивной переводческой деятельности через арамейский язык, с которого переводились греческие сочинения. Среди них:   فَلْسَفَةٌ- «философия»,  جِنْسٌ- «род, сорт»,  فُنْدُقٌ- «гостиница»,  أسْطولٌ - «флот»,لٌغَة  ٌ - «язык»,  مُوسِبقَى  - «музыка» и ряд других.

Заимствования из других языков менее регулярны, имели эпизодический характер и потому количественно ограничены. Латинские по происхождению слова поступали в арабский язык через греческий и арамейский языки. К ним относятся:  بَريدٌ- «почта»,  صِراطٌ- «путь»,  قَصْرٌ- «замок» и др.

Отмечаются также лексические заимствования из эфиопского, древнееврейского и некоторых других языков. Большей частью они рассматриваются в традиционном арабском языкознании в связи с иностранной лексикой Корана и терминологией ислама вообще. Здесь выделяются эфиопские слова:  مِنْبَرٌ- «кафедра проповедника/в мечети/»,             مِحْرابٌ -  «ниша в мечети/указывающая направление к Каабе/»,   مُصْحَفٌ- «свиток Корана» и др.

Следует при этом отметить, что лексические заимствования не обязательно были связаны с новыми понятиями: многие старые арабские слова были вытеснены иноязычными, в частности персидскими, т.к. первые стали чуждыми и тяжелыми, а вторые были приятны на слух  [1, 102].

Подавляющее большинство заимствованных в классическую эпоху слов являются именами существительными, называющими конкретные предметы и явления.

9. 3. Ассимиляция заимствованных слов.

Классифицируя арабскую лексику, старые арабские филологи неизменно выделяли в ней наряду с арабскими по происхождению словами класс «арабизированных», т.е. заимствованных слов. С их точки зрения, единственным критерием «арабизации»/ ألتَّعْريبُ /     иностранного слова было его употребление в языке: хорошо, если заимствования построены по арабским моделям, однако такое условие не обязательно. Поэтому формальное освоение иностранного слова сводится к двум элементарным процессам – оснащению его арабскими словоизменительными флексиями и возможности употребления его с артиклем «ألْ».

Известный лексикограф Аль-Джавхари делил заимствованную лексику на два разряда – на слова арабизированные и иностранные. Термином  ألْمُعَرَّبُ -  «арабизированное» - обозначались ассимилированные слова, приведенные к арабским моделям. Другим термином ألدِّخيلُ - «чужое» - обозначались заимствованные слова, не подвергшиеся процессу морфологической ассимиляции и сохранившие в неизменном виде свою протоформу. Подобные заимствования именовались также « كَلْماتٌ أعْجَبِيَّة ٌ» - «иностранные слова» [1, 105].

В свою очередь другой известный ученый Абу Хаййан выделил в заимствованных словах три разряда: 1) слова, которые арабы изменили и приравняли к своим моделям; 2) слова, которые арабы изменили, но не приравняли к своим моделям, - они стоят рангом ниже; 3) слова, оставшиеся без изменения.

Главным и основным требованием формальной ассимиляции слова было: а) ненарушение звукового состава, т.е. передача иноязычного слова при помощи звуков арабского языка; б) соответствие правилу словообразовательной аналогии, т.е. подведение чужого слова под арабские модели.

В результате ассимиляции или арабизации иноязычного слова на него распространяются все положения арабской грамматики: оно имеет за некоторыми исключениями, флективные окончания по полной парадигме, употребляется с артиклем « ال » и без него, образует формы двойственного и множественного числа, относится к мужскому или женскому грамматическому роду, может давать производные, образует синтаксическую конструкцию.

Высшим же критерием для оценки заимствованного слова как арабского считалась его способность образовывать производные формы по аналогии, подобно тому, как от заимствованного  ٌلِجَام  – «узда» образуется множ. لُجُم, по аналогии с « كتاب – كُتُب »;  форма уменьшительного « لُجَيِّمٌ » (а также « لُجَيْم »), по аналогии с «كُتَيِّب»; отыменной глагол « ألجَمَ » - взнуздывать. Об этом слове, судя по его употреблению и по флектированию, можно почти определенно сказать, что оно исконно арабское, не заимствованное, если бы не суждение, что оно взято от «لِجَام»  [1, 107].

ВОПРОСЫ СЕМИНАРА:

1. Пополнение арабского словаря заимствованиями в древнейший период.

2.  Роль персидского языка в пополнении арабской лексики.

3. Роль  других языков в обогащении арабского словаря в классический период.

4.  Процесс «арабизации» иностранной лексики.

5.  Различие терминов  «المعرب»  и  «ألدِّخيل ».

ЛИТЕРАТУРА:

1. Белкин В.М.  Арабская лексикология. М., 1975.

2. Крачковский И.Ю. Избранные сочинения. Т. 1., М- Л., 1955.

3. Ковалев А.А., Шарбатов Г.Ш. Учебник арабского языка. М., 1998.

4.   عبد الرحمان السيوتى "المزهر فى علوم اللغة و انواعها" ألقاهرة

РАЗДЕЛ  10

Современные заимствования

Опорно-ключевые понятия:  лексическое взаимодействие,  арабско-турецкая контаминация,  заимствования из европейских языков,  иноязычный прототип,  фонетическое и грамматическое освоение,  арабские эквиваленты.

10. 1. Лексическое взаимодействие арабского языка с турецким.

Старые классические заимствования в массе своей противостоят современным заимствованиям.  В классических заимствованиях представлен законченный итог длительного процесса ассимиляции и употребления, в современных же – представлен продолжающийся и развивающийся процесс.

Наиболее сложным и запутанным оказалось лексическое взаимодействие арабского языка с турецким. Известно, что в турецкий язык из арабского поступило громадное количество арабского лексического материала, который получил новую семантическую и грамматическую тюркоязычную интерпретацию. В эпоху длительного турецко-османского политического и экономического господства, когда на территории арабоязычных стран в качестве государственного использовался исключительно турецкий язык, в арабский язык, особенно в арабские диалекты, поступило значительное количество турецкой лексики.  С языковой точки зрения здесь выделяются два слоя: тюркоязычная  по происхождению лексика и арабская, адаптированная применительно к турецкой фонетической и морфологической системе. В целом турецкая лексика в большей своей части представлена в виде административной и военной терминологии (названия административных единиц, официальных учреждений, воинских подразделений, должностных званий, разнообразной титулатуры, юридической терминологии и т.п.), что отражало турецкую политическую и военную гегемонию  [1, 108].

К числу более употребительных относятся слова: بُغاز – «пролив, гавань»,  عَرَبَةٌ- «арба, повозка»,   بَيْرَقٌ- «флаг»,   قَزانٌ- «котел»,  فُرْشَةٌ    - «щетка» и др.

В арабском языке много турецких слов с суффиксом جِىٌّ, который обозначает лиц по их занятию или ремеслу:  عَرَبَجيٌّ- «извозчик», نَوْبَتْجِيٌّ - «дежурный». Количество заимствованной лексики с данной морфемой велико, однако сама она в арабский литературный язык не проникла, т.к. в нем имеется свое эквивалентное словообразовательное средство для выражения этого значения. Поэтому значительная часть этих заимствований приобрела диалектную окраску. На уровне литературного языка вытеснена из употребления распространенная турецкая должностная номенклатура с префиксом baś – (بَشْ) вроде слова baśmundis –  (بَشْمُهَنْدِسٌ) - «главный инженер», переведенная на арабский равнозначным  كَبيرُ المُهَنْدِسينَ  многочисленные официальные титулования типа dawlatlu , скалькированное сочетанием صاحب الدولة - 

Арабско-турецкая контаминация находит отражение в нескольких типах обратного заимствования арабских слов из турецкого. По арабским образцам в турецком были созданы слова رَسْمِيٌّ - «официальный»,  بَلَدِيَّةٌ - «муниципальное управление»,  دَوْرِيَّةٌ - «патруль»,  صَلاحِيَّةٌ - «пригодность» и др. Во всех случаях при обратном заимствовании в литературный арабский язык эти слова возводились к оригинальной арабской фономорфологической основе.

Тюркоязычными по происхождению являются некоторые слова, образованные сложением арабских основ: عَرْضحال – «заявление, прошение». Сравните также аффиксацию заимствованной арабской основы турецкими аффиксами в словах: حَرَمْلِكٌ - «женская половина дома», سِلاحْدارٌ - «оруженосец». Через посредство турецкого в арабский в позднюю эпоху заимствовалась лексика из других языков, в частности بَارِجََةٌ - «военный корабль» (из латинского  barca  ), طاوِلَةٌ - «стол» (из итальянского tavola ), فُسْتانٌ - «платье» (из албанского  fustan ).

10. 2. Заимствованная лексика из европейских языков.

В новое время заимствования в арабоязычные страны идут в зависимости либо от культурного, либо от политического и экономического влияния. Поэтому в арабском языке Магриба /Тунис, Алжир, Марокко/, а также Сирии и Ливана более сильным оказывается влияние французского языка, в Ливии – итальянского, в Египте и Ираке – английского.

Из европейских языков вначале заметное влияние на арабский язык оказал итальянский, заимствования из которого проникали либо через турецкий, либо же ли прямо в арабский. Эта лексика в основном связана с торговлей и мореходством: بَسْبورٌ - «паспорт», بَنْكٌ - «банк», بورْصَةٌ - «биржа», قِبْطانٌ - «капитан».

Большая часть современных заимствований в арабский язык шла из французского языка или же через французский – именно с Францией поддерживались наиболее оживленные культурные контакты.  Ниже даются примеры заимствований из разных сфер: بِرُولِتَارِيا – «пролетариат»,بُرجُوازِيا   -  «буржуазия», رادِيوُ - «радио», مَجِسْتيرٌ - «магистр», جاكِتَةٌ - «пиджак», مُوضِةٌ - «мода» и др. [3, 277].

Из других языков заимствования немногочисленны. Из английского взяты, например:   لَنِْشٌ - «катер» (англ. launch);  وِنْشٌ - «подъемный кран» (англ. winch).

Из русского через турецкий в арабский попало слово شَاىٌ - «чай». В переводах с русского попадаются некоторые слова, отражающие русскую действительность и советскую эпоху: سَماوَرُ - «самовар», كُلْخوزٌ - «колхоз», بَلْشَفِيٌّ - «большевик».

Названия практически всех денежных единиц, обращающихся в арабских странах, заимствованы из различных языков: غِينِيٌّ - «фунт» /Египет/ от английского guinea,  لِيرَةٌ - «лира» /Сирия, Ливан/ от итальянского  lira,   دِينارٌ - «динар» от латинского  denarius  и т.п.  То же самое наблюдается и в отношении названий мер длины, веса, единиц измерения электроэнергии.

Заметным явлением  в процессе современных заимствований в арабском литературном языке является заимствование основ иностранных слов и оформление их при помощи арабских аффиксов. Для иноязычных относительных прилагательных создаются арабские эквиваленты с суффиксом فِيدْرالِيٌّ    - «федеральный»; كلاسيكىّ - «классический».

Арабская транскрипция иностранных слов может оказаться как аналогичной для различных регионов, так и различной, в зависимости от территориального диалекта и знания говорящим одного из иностранных языков.

Другим основным правилом приспособления иностранного слова к фонетической системе арабского языка является устранение двусогласного начала, что достигается двумя путями: а) добавлением хамзы с гласным, как в случаях: итал. studio – арабск. – إسْتُودِيُو ;  б) добавлением гласного при первом согласном: итал. scala - «подмостки, леса» - арабск. - صَقّالة .

Вполне освоенные заимствования должны в своей словообразовательной структуре соответствовать существующим арабским моделям. Случаи коренной морфологической переработки иностранных слов на арабской почве редки. Примером может служить слово تَلْفَزَةٌ - «телевидение», как параллель к неассимилированному, но широко употребительному تِلْفِزِيُّون ,  откуда и  арабизированное تِلْفاز ٌ. [1, 113].

Для большей части заимствований в процессе их адаптации женский род выражается морфологически суффиксом َةٌ. Однако это правило выполняется не всегда последовательно: формы на َةٌ могут чередоваться с формами на нефлектируемое  [-а]: بِيجامَا  -  بِيجامَة «пижама». В других случаях род может быть выражен лишь синтаксически (через посредство согласования): مُوسِيقَى  - ж.р. (مُوسِيقَى خَفِيفَةٌ  - «легкая музыка»), بِيانُو - ж.р. ( بِيانُو عَرِبِيَّةُ -  арабское пианино).

Заимствованные существительные образуют одну из форм множественного числа. Двусложные слова мужского рода обычно образуют множественное разбитое: بَنْك ٌ - بُنوكٌ - «банк». Все слова женского рода и все многосложные дают правильное множественное число женского рода: مِكْروبٌ – مِكْروبَاتٌ  - «микроб». Основы заимствованных слов широко используются для образования новых слов и дальнейшего пополнения словаря.

Изучение современной литературной речи показывает, что общее количество заимствований из европейских языков невелико и составляет немногим более одного процента словаря. Малое количество заимствованных слов в арабском литературном словаре объясняется непрерывным процессом вытеснения из него проникших туда иностранных слов и созданием эквивалентов для них на базе наличного арабского корнеслова. Обозначение новых реалий и понятий во многих случаях начиналось с употребления иностранного слова (мог быть использован также доступный описательный оборот) и одновременным поиском адекватного арабского эквивалента, в конце концов, находившего общественное признание. Примеры бесчисленны:  قِطار (вместо tren из франц.) -  «поезд»;  قاطِرَة (вместо lokomotif  из франц.) - «паровоз»;    فُنْدُقٌ (вместо otil из итал.) – «гостиница» и др.

Процесс постепенной замены иностранного лексики обусловлен в основном  неприспособленностью грамматической и словообразовательной системы арабского литературного языка для усвоения многосложных составных слов  [1, 116].

В то же время в течение длительного периода в языке могут равноправно существовать синонимические пары (иностранное – свое), в употреблении которых трудно выявить какое-либо различие, например: شُرْطَةٌ - بُوليسٌ - «полиция»; مَصْرَف  ٌ - بَنْكٌ - «банк»; آلَة  ٌ - ماكِنَةٌ - «машина» и др.

Однако в некоторых случаях разница в употреблении все же есть: «свой» профессор это - أسْتاذٌ, а профессор иностранец – чаще بُرُوفيسُورٌ; секретарь арабской организации предпочтительно - أمِينٌ, иностранной или международной - سِكْرِتِيرٌ.

Отметим, что решающая роль в том, принять заимствование или отвергнуть его, принадлежала и принадлежит литературной практике.

ВОПРОСЫ СЕМИНАРА:

1.     Факторы тесного лексического взаимодействия арабского языка с турецким.

2.     Лексические единицы в турецком языке, созданные по арабским образцам.

3.     Влияние европейских языков на арабский язык.

4.     Фонетическое и грамматическое освоение заимствованных слов.

5.     Процесс замены иностранных слов арабскими эквивалентами.

ЛИТЕРАТУРА:

1.           Белкин В.М. Арабская лексикология. М., 1975.

2.           Гранде Б.М. Арабская грамматика в сравнительно-историческом освещении. М., 2001.

3.           Ковалев А.А., Шарбатов Р.Ш. Учебник арабского языка. М., 1998.

4.           Крачковский И.Ю. Избранные сочинения. Т.1., М-Л., 1955.

РАЗДЕЛ  11

Вопросы арабской терминологии

Опорно-ключевые понятия:  термин,  калькирование,  словообразовательные дериваты,  эллиптирование,  арабизация терминов,  стандартизация терминологии.

11.1.  Термин как слово и понятие. Становление науки терминологии.

Термины – это слова специальные, ограниченные своим особым назначением; слова, стремящиеся быть однозначными как точное выражение понятий и вещей [6, 23]. Для каждой специальной сферы человеческой деятельности характерна своя система понятий, отражающаяся в присущей данному языку системе терминов. Термины – это слова и словосочетания номинативного значения, обозначающие специальные понятия науки, техники, политики, искусства и других обособленных сфер приложения человеческой деятельности. Они составляют особый пласт литературной лексики и как слова узкоспециальные противопоставляются не терминам – словам общего употребления.

Само арабское слово для обозначения понятия «термин» - الإصْطِلاح  означает «взаимная договоренность», т.е. употреблении некоторых слов в особых значениях. Таким образом, в арабской традиции термин понимается как обусловленное особой договоренностью специальное употребление общелитературного слова в отдельной отрасли знания.

Терминам вовсе не присуща абсолютная замкнутость в узкой среде и многие из них благодаря популяризации достижений науки и техники выходят из сферы специального употребления и, попадая в общий язык, делаются общеизвестными словами. Вместе с тем, становясь элементом общеязыковой лексики, термин по-прежнему остается членом терминологической системы.

Термины, как особые лексические единицы, которые должны точно и четко называть специальные понятия, в идеале не должны иметь дублетов, т.е. одно понятие не должно обозначаться более чем одним термином. Кроме того, термину не должна быть свойственна экспрессивная и эмоциональная окраска, стилистически он нейтрален  [6, 54].

В истории арабской терминологии выделяются два периода развития – классический и современный. Средневековые традиционно-мусульманские науки, развивавшиеся на арабском языке: мусульманское право, арабское языкознание, история, поэтика и др. – показывают высокую степень насыщенности оригинальной терминологией.  В то же время в естественных и точных науках того времени наряду с арабскими терминами отмечается и значительное количество хорошо адаптированных заимствований.

Период нового арабского возрождения (с XIX века) характеризуется повышенным интересом к вопросам пополнения арабского словаря современной культурной лексикой и научно-технической терминологией. Особое значение этот вопрос приобрел в связи с завоеванием арабскими государствами национальной независимости после второй мировой войны и последовавшими за этим коренными социально-экономическими преобразованиями  [3, 42].

11. 2. Калькирование как основной способ терминирования.

Копирование иноязычных терминологических систем осуществляется разными путями, причем языковые средства для создания и пополнения терминологии остаются теми же, что и для пополнения общелитературного словаря. При этом используются следующие способы: 1) терминирование в специальных значениях, когда-то существовавшей или существующей исконной лексики; 2) образование новых слов-терминов по существующим в языке правилам словообразования; 3) перевод терминов и терминологических словосочетаний и как дальнейший процесс сокращение их путем эллиптирования либо же конденсации их в сложные слова; 4) прямое заимствование терминов  [1, 119].

Из состава общеязыковой лексики подбираются с целью терминирования точные семантические эквиваленты для иноязычных терминов, например,  فَضاء ٌ- «космос» = «открытое место» (англ. space), قِراءَة ٌ - «показания» (прибора) = «чтение» (англ. reading) и др.

Особенно наглядно проявляется калькирование в названиях различных приборов и приспособлений:  مُوَلِّد ٌ - «генератор»,  مُحَوِّل ٌ- «трансформатор»,      مُنَظِّمٌ - «регулятор» и т.п. 

Выбор арабских эквивалентов для иноязычных терминов довольно затруднителен. Даже когда терминируются уже существующие арабские слова, возникает проблема отбора и закрепления в качестве термина одного из синонимов. Например, термин физики «энергия» в Египте обозначен словом  طاقَةٌ ,  в Сирии قُدْرَة ٌ, а другой физический термин «мощность» противоречиво соотнесен в Египте сقُدْرَة   , а в Сирии с طاقَة ٌ  .  Такие различия в терминологии приводят к тому, что два арабских специалиста из различных стран с трудом находят общий язык. Это, естественно, затрудняет культурный и научный обмен между арабскими странами.

Основная трудность в создании терминов путем перевода заключается в том, что арабскому языку приходится калькировать терминологию, состоящую из нескольких значимых морфем, в то время как преобладающий тип словообразования в арабском представлен внутренней флексией на базе одного корня. Поэтому иноязычным сложным словам-терминам противостоят арабские термины-словосочетания.

Уже сами названия современных наук за исключением, может быть, «химии» - كيمياء  и «география» جُغرافيا и нескольких других, давно заимствованных наименований, составляют в арабском языке значительную проблему: в большей своей части они переведены и могут иметь несколько обозначений, вплоть до неодобряемого обычно заимствования. Например, термин «биология» (от греческого bio – «жизнь» и – logos «учение»), переведен дословно  عِلْمُ الحَياة ِ- «наука о жизни». В другом переводе он передается как   عِلْم الأحْياء ِ - «наука о живых организмах». С этим термином конкурирует прямое заимствование - بِيُولوجِيا.

Слово «физика» (греч. – phisike «учение о природе») переведено в Египте дословно   عِلْمُ الطَبيعَة ِ- «наука о природе», однако как термин нечеткий заменен в других странах заимствованием  فِيزِيقاили арабизированнымفِيزِياءُ - . При этом все чаще встречается мнение, что термины, созданные на базе родного языка, представляют больше трудностей, чем иностранные. Заимствованные термины кратки, однозначны и поэтому точны, и лучше обеспечивают взаимопонимание между специалистами.

11. 3. Эллиптирование. Нахт. Заимствования.

Более сложным является перевод конструкций с префиксоидами типа infra-, ultra-, inter-, extra-, pre-, post-, sub-  и др., которые по своей семантике соответствуют значениям некоторых арабских пространственных и временных предлогов:  أَشِعَّةٌ فَوْقَ البَنَفْسَجِيَّةِ - «ультрафиолетовые лучи». Неудобные в употреблении составные термины сокращаются разными путями. Одни из них частично или полностью перестраивают свою структуру, как например  قابِلِيَّةَ الإنْتاج ِ=   إنْتاجِيَّةٌ- «производительность». Другой путь – эллиптирование терминов-словосочетаний (опущение некоторых элементов составных наименований), как например  رائِدُ الفَضاءِ =  رائِدٌ- «космонавт». В составных атрибутивных наименованиях с определением-прилагательным характерно эллиптирование определяемого. В этом случае имеет место и грамматический процесс субстантивации прилагательного:     مَسْرَحِيَّةٌ- «пьеса» вместо رِوايَةٌ مَسْرَحِيَّةٌ ,   بَرْقِيَّةٌ- «телеграмма» вместо  رِسالَةٌ بَرْقِيَّةٌ . Часто эллиптируются однородные словосочетания с определенной семантикой, например, названия школ по ступеням:   إبْتِدائِيَّة ٌ- «начальная школа» вместо إبْتِدائِيَّة    مَدْرَسَةٌ .

Стремление избежать сложных синтаксических конструкций побуждает к стяжению их в сложносокращенные слова: сочетание فَوْقَ صَوْتِيّ  переходит в сложное слово -  فَوْصَوْتِيّ- «сверхзвуковой», فَوْقَ بَنَفْسَجِيّ  переходит в  فَوْبَنَفْسَجِيّ  - «ультрафиолетовый».

Составители некоторых иностранно-арабских словарей  часто дают против иностранных сложных слов и терминов много сложносокращенных арабских образований, однако в литературной речи подобные единицы не употребляются (за редким исключением), т.к. они противоречат структуре арабского языка и большей частью употребляются в развернутом виде: вместо   كَهْرَطِيسِيّ - «электромагнитный» употребляетсяكَهْرَبائِيّ مَغْنَطِيسِيّ   .

Теми же намерениями объясняется усиленный интерес к возможности использовать для создания нового специального корнеслова «нахт». Однако в ходе дискуссий отмечалось, что выделение четырехбуквенного корня из состава словосочетаний и дальнейшее оформление корня по существующим словообразовательным моделям ведет к утрате вновь созданными терминами своей внутренней формы. Они становятся менее понятными, чем иностранные слова, которые они должны заменить:  قَطْسَرٌ вместо  قِطارٌ سَريعٌ - «экспресс» или   دَرْجَحٌ  вместо   دَرَجَةُ الحَرارَةِ- «температура».

Заимствование в современной арабской терминологии – живой процесс. Заимствования имеют то преимущество, что, сопутствуя новому понятию или явлению, они обычно уже знакомы специалисту и широко используются в устной речи в качестве профессиональных терминов.

В процессе освоения самого понятия в литературном языке четко выделяется тенденция к максимальной арабизации термина, сопровождающейся стремлением создать свои эквиваленты. Однако множество терминов оказываются по существу непереводимыми. По необходимости заимствуются без всякой переработки названия не известных ранее минералов, вновь открытых химических элементов и веществ, современных материалов, различных новых процессов, открываемых наукой и т.п., которые без ущерба для понимания не могут быть переведены  [2, 52].

Преимущество многих терминов – заимствований заключается в том, что на их основе, после выделения «корня», свободно образуются различные производные: هَدْرَجَة - «гидрогенизация» от  هيدْروجين    -«водород».

В других случаях в иноязычных основах сразу же выделяется корень: производящей основой можно считать либо имена собственные, либо же параллельные иноязычные образования: جَلْفَنَة (كَلْفًنَة)- «гальванизация»;  بَسْتَرَة - «пастеризация».

11. 4. Основные источники и пути формирования национальной арабской терминологии.

Уровень развития национальной терминологии непосредственно связан с уровнем общественного и экономического, научного и технического развития стран данного языка, а также зависит от сложившейся языковой ситуации – в условиях двуязычия единственным языком в сфере науки и техники, деловых отношений и системе образования является иностранный язык, и национальная терминология практически не развивается. Таково положение, например, в странах арабского Магриба. В обоих случаях состояние специальной терминологии всецело связано с использованием национального языка в сфере специального общения [1, 128].

Итак, первым и основным источником формирования современной арабской терминологии литературного языка является оригинальная и переводная учебная и научно-популярная литература, а также многочисленные материалы, публикуемые в выходящих на арабском языке периодических изданиях.

Второй источник – целенаправленная деятельность по разработке, отбору и кодификации терминологии, осуществляемая Каирской академией арабского языка. Издаваемые Академией терминологические сборники содержат множество архаизованных, искусственно образованных терминов, не имеющих практического применения, что обусловило противоречивость и малую эффективность академического терминотворчества.

Третьим источником пополнения арабского литературного языка технической и научной терминологией являются свободные от запретов и ограничений языковой традиции иностранно-арабские словари. Их издание вызывается необходимостью изучения арабами иностранных языков, чтения и перевода иностранной литературы. 

Естественный путь пополнения терминологии лежит через использование национального языка на всех стадиях обучения и, особенно, в высшей школе. В этом случае, как справедливо считается, сама языковая среда будет поддерживать эти термины и создавать новые. Высказывается мнение, что определенная роль может принадлежать и современным арабским армиям с их дисциплиной, высоким техническим оснащением и обязательным использованием национального языка: лучшие иностранно-арабские терминологические словари изданы под эгидой вооруженных сил. Принимаются и специальные меры по упорядочению терминологии: при Лиге арабских стран организовано специальное бюро, ведающее вопросами арабизации и унификации новых терминов, понятий и методики школьного преподавания арабского языка, проводятся межарабские конференции по унификации терминологии, создаются специальные комитеты и комиссии по разработке отраслевых терминологий, создаются унифицирующие словари. Однако меры по направленному урегулированию и искусственной унификации терминологических систем приносят пока незначительный эффект. Стандартизация терминологии идет в основном через широкую печать и частое употребление.

В свете изложенных выше соображений современную терминологию арабского литературного языка необходимо рассматривать как только еще формирующуюся, находящуюся в процессе образования и становления, что неизбежно влечет за собой отмеченные здесь противоречия и ее неупорядоченность [2, 59].

ВОПРОСЫ СЕМИНАРА:

1.    «Термин» как понятие. Периоды в истории арабской терминологии.

2.    Основные способы пополнения терминологического словаря.

3.    Выбор арабских эквивалентов для иноязычных терминов.

4.    Способы адаптации неудобных в употреблении составных терминов.

2.    Преимущества прямых заимствований.

3.    Проблемы  и недостатки арабской национальной терминологии.

     8.Основные источники формирования национальной арабской терминологии.

ЛИТЕРАТУРА:

1.     Белкин В.М.  Арабская лексикология. М., 1975.

2.     Белкин В.М. Общие тенденции развития арабской научно-технической терминологии в послевоенный период.  «Развитие языков в странах зарубежного Востока (послевоенный период)», М., «Наука», 1983.

3.     Губанов Ю.П. О проблемах создания арабской терминологии.  «Социолингвистические проблемы развивающихся стран», М., «Наука», 1975.

4.     Лингвистические проблемы научно-технической терминологии. –М, «Наука», 1970.

5.     Минеджян Г.З. О некоторых вопросах научно-технической терминологии в современном арабском языке. Семитские языки. Вып.2 (ч.2). Изд.2 (доп.), М., «Наука», 1965.

6.     Реформаторский А.А. Что такое термин и терминология. «Вопросы терминологии». М, 1961.